Сулла

Сулла

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Цикл: Историческая трилогия №3

Формат: Полный

Всего в книге 110 страниц. Год издания книги - 1973.

Исторические романы Георгия Гулиа составляют своеобразную трилогию, хотя они и охватывают разные эпохи, разные государства, судьбы разных людей. В романах рассказывается о поре рабовладельчества, о распрях в среде господствующей аристократии, о положении народных масс, о культуре и быте народов, оставивших глубокий след в мировой истории.

В романе «Сулла» создан образ римского диктатора, жившего в I веке до н. э.

Читать онлайн Сулла


Предисловие

Тем, кто возьмет в руки эту книгу, я бы хотел сказать: вот последняя, то есть третья, часть трилогии.

По месту действия три книги относятся соответственно: к Древнему Египту, Афинскому государству и Древнему Риму. А по времени действия дистанция между ними растянулась на сотни лет. Если что и объединяет все части трилогии, то, безусловно, это их автор. Другой видимой связи как будто нет. В самом деле, что общего между Эхнатоном, Периклом и Суллой? Они жили в разное время, и деяния их еще более различны, чем страны и эпохи, породившие их.

Но все три романа посвящены истории древнего мира. Каждая из стран, о которых повествует трилогия, внесла свой огромный вклад в культуру человечества. А три главных героя ее жили и боролись на великих изломах мировой истории. Так или иначе каждый из них знаменовал собою конец одной эпохи и начало новой и очерчивал собою резкую грань этого перехода. И это в какой-то мере объединяет части трилогии.

Не знаю, требуются ли еще какие-либо доводы в пользу правомерности и естественности подобной трилогии. И надо ли вообще оправдывать появление ее?

Как говорится, судить не мне.

Итак, «Сулла»…


Г. Г.

Часть первая

Римляне идут на Рим

1

Лошадь была в мыле. Едва доскакала до палатки и чудом удержалась на ногах. И дыханье ее скорее походило на предсмертный храп.

А всадник?

И про него бы можно сказать: едва на ногах стоит. Он бросил поводья подбежавшему солдату, вытер лицо льняным платком, который держал в зубах от самого Рима, точно маленькое знамя. Это знамя – знак беглеца, знак всадника, спасающего свою жизнь. Платок можно сжевать вместо еды. Платок овевает шею, немного остужает кровь. Так, по крайней мере, полагают те, кому доводилось скакать много миль, спасая свою жизнь. Нет, когда борешься за каждое мгновение, когда над тобою занесен меч и ты прижимаешь голову к конской гриве, – даже платок тебе подмога, даже платок кое-что да значит…

Сумерки спускались на землю Кампаньи. Нынче они не казались голубыми, легкими, невесомыми, как об этом поют поэты, – они казались тяжелыми. Густым медом стекали они по склонам Везувия и, стекая, наполняли собою всю Кампанью. И этот военный лагерь близ Нолы, эти солдатские палатки, казалось, не выдержат тяжести сумерек.

Он вошел в палатку, которая была чем-то средним между солдатской палаткой и просторным шатром полководца. Вошел не сразу: постоял немного, откинув полог, у входа. И здесь те же густые и тяжелые сумерки, что и на дворе. И здесь – несмотря на огонь светильников – та же давящая, неприветливая, сумеречная серость, мрачная, как на дне морском.

Ему предложили скамью. Так утомился, что трудно даже присесть. Необходимо отдышаться прежде всего: будто не его несла лошадь, а сам бежал вперегонки рядом с нею. От самого Рима до Нолы.

Подали вина и воды. И он осушил оба глиняных сосуда. И только теперь явственно различил тех, кто был в палатке: вот легат Фронтан, квестор Руф, центурион-любимец Децим, вот центурионы Люций Басил и Гай Муммий, вот преданный слуга Корнелий Эпикед, прибывший в лагерь еще вчера из бурлящего Рима (так приказал господин).

Вопросов же задавали. Он тяжело дышал, и все ждали – что скажет. Лицо его казалось настоящей этрусской мозаикой, составленной из красного и белого цвета. Красные пятна на ветру побагровели, а белые поблекли. Светло-голубые глаза странно фосфоресцировали на фоне этой старинной, – казалось, откопанной любителями древностей, – мозаики.

И оттого, что он молчал, и оттого, что сумерки все густели и густели, и оттого, что никто не смел прервать молчания, – тягостнее становилась тишина, все покрывалось в воображении самой мрачной краской. Война с Митридатовой империей, сулившая блага и несметные сокровища, казалось, отодвигалась на неопределенное время из-за безобразий в Риме, учиненных сторонниками Мария – этого молодящегося старикашки. В лагере ждали приятных вестей из Рима, после которых войска незамедлительно поплывут за море, в Малую Азию. А вместо приятных вестей – очень неприятные. И наконец, прибытие Суллы, вид которого, молчание которого ничего доброго не сулят.

Эпикед налил еще вина и еще холодной воды. Поставил сосуды на низенький складной столик и отошел в сторону.

Его господин снова жадно выпил и вино и воду. Лицо его понемногу приняло обычный цвет и обычное выражение. Глаза чуточку поблекли, вроде бы поуспокоились. Можно было ожидать, что Сулла, придя в себя, расскажет наконец о римских делах. Это будет свидетельство из первых рук, а не слухи или же сплетни какие-нибудь, тревожившие Нолу вот уже который день.

– Да, – сказал наконец Сулла, – да! Я ожидал этого. Должно было случиться именно так, как случилось. Ибо такова логика вещей. Такова философия предательства.

Он оглядел всех, кто находился в палатке. На каждом задержал пронзительный взгляд своих голубых глаз, точно спрашивал: «Ну, а ты? Со мною ли ты? И до конца ли со мной?»

А потом снова потребовал у своего слуги вина – только вина, потому что оно способно утихомирить страсть, остудить сердце и вернуть мыслям их холодное течение.

Этот пятидесятилетний Сулла не бросал попусту слов. Он говорил «да» – и это было «да». Он говорил «нет» – и это было «нет». Это был настоящий мужчина. Так думали многие. А разве нет? Разве не оказал он Марию бесценную услугу, когда тот беспомощно топтался в Нумидии в прошлую, в Югуртинскую войну? Разве не пленил Сулла Югурту? Разве тем самым не содействовал он благополучному для Рима исходу Югуртинской войны? Да что там говорить! Да что там перечислять военные деяния Суллы! Разве не видят этого зрячие? Разве не слышат об этом имеющие уши? Воистину Рим сошел с ума, спятил с ума сенат, и лишился рассудка старикашка Марий, исходящий завистью к успехам Суллы!


С этой книгой читают
Фараон Эхнатон

«Фараон Эхнатон» — повествование об одной из узловых эпох истории Египта (начало XIV века до н. э.), особенно богатой гениями зодчества, ваяния и живописи.


Человек из Афин

Исторические романы Георгия Гулиа составляют своеобразную трилогию, хотя они и охватывают разные эпохи, разные государства, судьбы разных людей. В романах рассказывается о поре рабовладельчества, о распрях в среде господствующей аристократии, о положении народных масс, о культуре и быте народов, оставивших глубокий след в мировой истории.Место действия романа «Человек из Афин» – Древняя Греция второй половины V века до н. э. Писатель изображает время Перикла, высшую точку расцвета Афин.


Мерецков. Мерцающий луч славы

Сын крестьянина-бедняка, Кирилл Афанасьевич Мерецков прошёл боевой путь от рядового запасного полка до маршала, помощника министра обороны СССР. Он участвовал в гражданской войне, был военным советником при правительстве республиканской Испании, занимался подготовкой штурма линии Маннергейма. Однако наиболее ярко полководческий талант Мерецкова раскрылся в годы Великой Отечественной Войны. Под его руководством войска Волховского и Карельского фронтов в 1941–1944 гг. провели ряд важных наступательных операций, в том числе операцию «Искра» по прорыву блокады Ленинграда.О прославленном военачальнике, Маршале Советского Союза, Кирилле Афанасьевиче Мерецкове (1897–1968) рассказывает новый роман писателя-историка А. Золототрубова.


Добром за добро

Повесть о древнем Полесье, его жителях и их князе и княгине, о войне и мире, добре и зле, о чести и доблести о любви и верности, об истинной плате добром за добро.


Целебный яд

Без аннотации. В основу романа „Целебный яд“ легли действительные приключения естествоиспытателя Карла Хасскарла, одного из тех, кто рисковал своей жизнью, чтобы дать людям благодатные дары хинного дерева.


Государь всея Руси

«Таков был Царь; таковы были подданные! Ему ли, им ли должны мы наиболее удивляться? Если он не всех превзошёл в мучительстве, то они превзошли всех в терпении, ибо считали власть Государеву властию Божественною и всякое сопротивление беззаконием…» Н.М. Карамзин Новый роман современного писателя В. В. Полуйко представляет собой широкое историческое полотно, рисующее Москву 60-х годов XVI в. — времени царствования Ивана Грозного.


Покорение Крыма

Острое противостояние России и Турции в 60-е годы XVIII века привело к началу долгой и кровопролитной войны. Военный триумф России способствовал и триумфу политическому — летом 1774 года Турция признало крымское ханство независимым государством. Верность и предательство, отвага и трусость, сражение многотысячных армий и закулисные интриги монарших дворов — так творилась история. Роман современного писателя Л. А. Ефанова рассказывает об остром противостоянии между Россией и Турцией в 60-е годы XVIII века.


Лепта

Книга рассказывает о жизни гениального русского художника Александра Иванова, автора всемирно известной картины «Явление Христа народу». Используя интересный, малоизвестный широкому читателю фактический материал, П. Федоренко воспроизводит события политической, культурной жизни России первой половины XIX столетия. В книге мы встречаем таких деятелей русской культуры, как Брюллов, Гоголь, Тургенев, Герцен, оказавших свое влияние на творчество Александра Иванова.


Зелёная мантия
Жанр: Фэнтези

Убийство, которое дон Магаддино заказал своему верному Тони Валенти, чуть было не стоило последнему жизни: кто-то из семьи подло подставил его, и теперь на самого Тони объявлена охота. Валенти вынужден сменить имя и местожительство в надежде, что зелёная мантия канадских лесов спрячет его от посторонних глаз. Однако под покровом густой листвы можно наткнуться на то, что окажется гораздо могущественнее бессмертной мафии…


За двумя кладами погонишься...

Получив гонорар за первое удачное расследование, Айлия Нуар пытается купить дом в столице, но кто-то упорно старается ей в этом помешать: владелец особняка погибает при загадочных обстоятельствах на следующий день после подписания договора о продаже, на его наследницу совершается несколько покушений, и в конце концов под угрозой оказывается жизнь самой Айлии.Студентка Академии Магии решает распутать сложный клубок таинственных событий и весьма странных совпадений.И вновь на помощь ей приходит друг и наставник дракон-оборотень Зенедин.


Что приносит тьма
Автор: К С. Харрис

Англия эпохи Регентства, сентябрь 1812 года. После бессонной ночи из-за трагической смерти давнишнего армейского приятеля расстроенный виконт Девлин узнает о новом несчастье: Рассела Йейтса, некогда лихого капера, который год назад женился на Кэт Болейн, застали над трупом Даниэля Эйслера, влиятельного торговца драгоценными камнями. Йейтс утверждает, что невиновен, но его наверняка повесят, если Себастьяну не удастся разоблачить настоящего убийцу.Ради женщины, которую он когда-то любил и потерял, Сен-Сир погружается в водоворот предательских интриг.


Не сможешь отказаться
Автор: Эмма Дарси

Случайно столкнувшись с Ари Завросом, мужчиной своей мечты, возлюбленным, который когда-то бросил ее, беременную, Кристина очень испугалась: мало того что она не хотела повторить прежних ошибок и вновь увлечься им, так еще и сохранила ото всех в тайне, что ее сын Тео — ребенок Ари. Теперь Кристине предстоит собраться с силами и сделать главное в своей жизни признание…


Другие книги автора
Абхазские рассказы

Настоящий сборник рассказов абхазских писателей третий по счету. Первый вышел в 1950 году, второй — в 1962 году. Каждый из них по-своему отражает определенный этап развития жанра абхазского рассказа со дня его зарождения до наших дней. Однако в отличие от предыдущих сборников, в новом сборнике мы попытались представить достижения национальной новеллистики, придать ему характер антологии. При отборе рассказов для нашего сборника мы прежде всего руководствовались их значением в истории развития абхазской художественной литературы вообще и жанра малой прозы в частности.


Сказание об Омаре Хайяме

«… Омара Хайяма нельзя отдавать прошлому. Это развивающаяся субстанция, ибо поэзия Хайяма – плоть от плоти народа. Куда бы вы ни пришли, в какой бы уголок Ирана ни приехали, на вас смотрит умный иронический взгляд Омара Хайяма. И вы непременно услышите его слова: «Ты жив – так радуйся, Хайям!»Да, Омар Хайям жив и поныне. Он будет жить вечно, вековечно. Рядом со всем живым. Со всем, что движется вперед. …».


Смерть святого Симона Кананита

«… – Почтенный старец, мы слушали тебя и поняли тебя, как могли. Мы хотим предложить тебе три вопроса.– Говори же, – сказал апостол, которому, не страшны были никакие подвохи, ибо бог благоволил к нему.– Вот первый, – сказал Сум. – Верно ли, что твой господин по имени Иисус Христос, сын человеческий, и верно ли, что он властвует над человеком в этом мире и в мире потустороннем?Апостол воскликнул, и голос его был как гром:– Истинно! Мы рабы его здесь и рабы его там, в царстве мертвых, ибо он господин всему – живому и мертвому!Абасги поняли старца.– Ответствуй, – продолжал Сум, – верно ли, что твой господин рожден от женщины?– Истинно так! – предвкушая близкую победу, сказал святой апостол.Сум сказал:– Скажи нам, почтенный старец, как согласуется учение твоего господина с учениями мудрых эллинов по имени Платон и по имени Аристотель? …».


Вивацца-младший

Рассказ о том, как у Джоаккино Россини возник замысел написать оперу «Севильский цирюльник».


Поделиться мнением о книге