Коридор районного суда. Адвокат разговаривает с матерью Ивана, Светланой, хорошо одетой красивой женщиной 35 лет, рядом стоит Иван, ему 14 лет, он выглядит младше своего возраста, щуплый, небольшого роста.
Адвокат — Все же я думаю, мы добьемся пересмотра в апелляционном суде.
Светлана — Но ведь ещё не было приговора!
Адвокат — Боюсь, на условный срок наказания сейчас мы рассчитывать не можем. Думаю, четыре года общего режима.
Светлана — Четыре года? Да Вы что?! Говорили же, что два условно!
Адвокат — Вы внимательно слушали прокурора? Запросили семь лет.
Светлана — Но мы же… Все, что потребовали…
Адвокат (подносит палец к губам) — Судья мотивирован. Больше не могу ничего сказать. (смотрит на часы) Ну пойдемте, пора.
* * *
Зал судебного заседания, в клетке отец Ивана, Дмитрий, лет сорока пяти, бледный желтоватой тюремной бледностью, улыбается Светлане и Ивану.
Судья зачитывает приговор, бормочет что-то себе под нос, в зале — никого из публики, ни журналистов, ни родственников, только конвоиры, прокурор, адвокат, судья, секретарь суда, Светлана и Иван.
Судья — учитывая смягчающие и отягчающие обстоятельства… приговорил — к девяти годам лишения свободы, с отбыванием в колонии общего режима.
Прокурор удивленно смотрит на судью.
Судья — Приговор может быть обжалован в установленные законом сроки. Подсудимый, Вам понятен приговор?
Дмитрий — (после паузы) — Я слышал, за оскорбление судьи год добавляют?
Судья — Вам понятен приговор?
Дмитрий — Сука ты продажная.
Судья выходит из зала суда в совещательную комнату.
Конвоир — Руки.
Дмитрий протягивает руки через решетку, Конвоир надевает наручники. Плачущая Светлана и Иван подходят к клетке, конвоиры оттирают их от клетки.
Конвоир (тихо) — Подойди в караулку попозже. Здесь нельзя. (Громко) Выводим. Всем отойти назад! Назад!
Конвойные открывают клетку, выводят Дмитрия, тот улыбается, машет скованными спереди руками жене и сыну, кистями как крылышками птицы.
Иван улыбается, и внезапно начинает плакать вместе с матерью.
* * *
Светлана и Дмитрий в помещении конвоя, Иван стоит у двери рядом с огромным Конвоиром, Светлана разговаривает с мужем через решетку двери крохотного бокса.
Дмитрий — Понимаешь? Нет на них сейчас управы. Нет. Видишь, что делают? Что хотят то и делают.
Светлана — Почему девять лет? Дима, почему?
Дмитрий — В тюрьме говорят, в этом суде сбросить год стоит двадцать, а добавить — десять. Видно, правда.
Светлана плачет.
Дмитрий — Света, не плачь. Адвокату дай десять, тогда далеко не поеду, может здесь же и буду отбывать, на семерке.
Светлана — Семерке?
Дмитрий — Колония. Номер семь. Там уже будем что — то решать, УДО, отмену приговора. А здесь, пока Хромов при власти…
Светлана — А в Москве если?
Дмитрий — Осторожнее в Москве. Попробуй, аппеляцию. Только не раздавай каждому. Все деньги высосут упыри московские, а сделать не сделают. Так в тюрьме говорят. Ваня!
Иван пытается подойти к отцу, Конвоир его останавливает, положив руку на плечо.
Конвоир — Женщина! Идите сюда.
Светлана целует мужа и подходит к дверям, Конвоир подталкивает Ивана к отцу.
Конвоир — По одному. И так нарушаем.
Иван и Дмитрий.
Дмитрий — Ваня, я хочу чтоб ты понял. Понял одно.
Иван — Я и так знаю. Ты не виноват.
Дмитрий — Да не это, сынок! Ты пойми и запомни — три четыре гада это не вся страна. Понимаешь? Их мало, гадов, просто горя от них много. Учись, матери помогай. Будем видеться, на свидания приезжать будете. Учись, старайся, я долго сидеть не собираюсь. Школу закончишь, и я выйду. Понял?
Иван — Понял, папа.
Дмитрий — Повтори.
Иван — Три-четыре гада. И всё.
Дмитрий протягивает руку через решетку, Иван ее пожимает.
Конвоир (прислушиваясь к голосу в рации) — Заканчиваем. Автозак приехал.
Иван и Светлана выходят.
* * *
Внутри автозака, он переполнен, зеки сидят на руках друг у друга, клубы табачного дыма.
Конвойный — А ну не курить! Совсем ох уели!
Пожилой зек — Да ладно тебе, старшенький! Вон всех окрестили под Новый год, триста лет сроку везешь! Покурить — одно утешение.
Конвойный — А нехер было преступать! Да курите, мне похеру. Но предупредить я вас обязан!
Зеки и оба конвойных смеются.
Забившись в угол, Дмитрий разговаривает со знакомым арестантом.
Дмитрий — Прокурор семь запросил, а судья девять сунул. И так просто — девять лет. Учитывая смягчающие обстоятельства. Как будто бомжа нахуй послал.
Арестант — Ты по какой судился? За налоги?
Дмитрий — Ну да. Бизнес отжимали, а теперь и меня зажали.
Арестант — Так забрали магазин? Или чего там у тебя?
Дмитрий — Карьер. Дыра в земле. Пока не забрали, но стоит всё, не работает. Пугали суки, у тебя жена, сын…
Арестант — А кто?
Дмитрий — Партнер один был, Рябченко, я его, мразь, выгнал. А он концы нашел. Слышал такого — Хромов? Прокурор области.
Арестант — Слышал. Гадила из гадил. Ты это… Если твоим угрожали — ты думай, Димон. Это б ля дь, нелюдь.
Дмитрий — Не посмеют. Вообще уже беспредел.
Арестант — Думай, может отдашь им что просят, и краями? На волю? Поверь мне, Димон, ты ещё беспредела не видел.
Дмитрий — Подумаю. Время есть. А ты как? Осудили?
Арестант — Осудили. Трешка строгого и всех делов. Он мне — Понятен приговор? А я ему ручкой так помахал, спасибо, говорю, большое, до новых встреч.
