— Чуть повыше! — скомандовала Кейт Макдональд, взглянув на баннер, который Гарри Перкинс крепил к черному занавесу на сцене зала организации «Ветераны иностранных войн».[1] — Нет-нет, чуть пониже.
Стоя на лестнице, Гарри обернулся и сердито взглянул на нее:
— Кейт…
Та состроила рожицу и уточнила:
— На пять с половиной сантиметров.
Гарри осклабился:
— Другое дело.
— Смотри, не свались.
Он чуть приопустил баннер и пришпилил его к занавесу. Потом слез с лестницы и задрал голову, любуясь делом своих рук.
— Впечатляет. — Гарри лучился гордостью.
— Впечатляет, — согласилась она.
«Первый ежегодный чемпионат по судоку имени П. Т. Эйвондейла».
«Если бы только профессор Эйвондейл видел это», — подумалось Кейт.
Но профессора убили полгода назад, а ей в наследство достался пришедший в негодность музей головоломок и постреленок Гарри.
Четырнадцатилетний сирота Гарри помогал профессору, а теперь — Кейт. Парнишка с веселыми веснушками у носа оказался развит не по возрасту — слишком высокий, большие руки и ноги, а его IQ недотягивал до показателей гениальности самую малость.
Они стояли рядом, восхищаясь баннером. Правда, Кейт почти ничего не видела из-за слез. Похоже, Гарри пребывал в таком же состоянии.
Кейт радовалась, грустила и в то же время чертовски волновалась. То, что начиналось как коротенькое благотворительное мероприятие, разрослось до трехдневного события, масштабного для маленького городка Гранвилль штата Нью-Гэмпшир. Еще бы: Гранвилль буквально захлестнула волна поклонников судоку со всего Восточного побережья.
— Можно только надеяться, что все пройдет успешно, — вздохнула Кейт.
Гарри вновь с деланной укоризной посмотрел на нее:
— Надежда — это ненаучно.
— Мне ли не знать. — Кейт, поскольку подвизалась на поприще математики, а не организации мероприятий, опасалась, что все выходящее за пределы науки находится и за пределами ее понимания.
«Но разве не ради этого я оставила работу в Институте теоретической математики и вернулась домой?»
Кейт всегда стремилась быть на виду, и теперь, когда профессор завещал ей музей головоломок, знала, что делать.
Двери открылись, и шум от собравшихся в вестибюле участников наводнил зал прежде, чем они закрылись. Вернее, их закрыл шеф полиции Брэндон Митчелл. Он вошел в зал и двинулся к Гарри и Кейт.
— Черт, — буркнул Гарри себе под нос.
Кейт изумленно посмотрела на него.
— Прости… Я хотел сказать «ой». — Он осторожно попятился к лестнице, но под взглядом начальника полиции замер.
Кейт покачала головой, обернулась и одарила полицейского самой приятной улыбкой:
— Шеф Митчелл, как идут дела?
Он насупился.
— Могли быть лучше, если б хватило людей, чтобы контролировать всю эту толпу.
Кейт сжала губы. Она знала, что на эти выходные ему пришлось укомплектовать личный состав полицейского управления из пяти человек офицерами из офиса окружного шерифа. Он даже звонил почтенному Бенджамину Мини и просил его поработать регулировщиком. Но принятых мер все равно оказалось мало. Однако ее вины тут не было.
— А еще лучше, — продолжал зудеть Митчелл, — если бы один восьмиклашка сегодня не пропустил три урока.
Гарри спрятался за Кейт, хотя занятие это было бесполезное, поскольку он все равно выше ее. Брэндон Митчелл склонился над ними. Навис как скала.
Кейт нахмурилась:
— Значит, он не…
— Нет.
— О…
— О! — передразнил шеф.
Они оба повернулись к Гарри. Тот виновато пожал плечами.
— Я знал, что вы не позволите мне пропустить школу. Но там все равно ничего важного. А Кейт без меня бы не справилась.
Митчелл тут же обрушил свой гнев на Кейт.
— Я не оправдываю Гарри, — спохватилась девушка, — но без него действительно не справилась бы. В понедельник первым делом позвоню в школу и объясню, почему он не пришел. И Гарри наверстает все, что пропустил. Так, Гарри?
— Конечно.
— Ничего страшного не произошло. Гарри ведь почти гений. И занятия в школе воспринимает как время, когда он находится под наблюдением взрослых, не более того. — Кейт говорила и понимала, как это ей знакомо. Ведь ее тоже не понимали, считали занудой и потешались.
— Школа школой, — гнул свое шеф полиции, — но я всегда должен знать, где ты.
Гарри вздернул подбородок:
— Мог бы позвонить на мобильный.
Темные глаза шефа стали непроницаемыми.
Кейт тронула его за руку. Это она уговорила Митчелла позволить мальчику жить у него, не ставя патронатную службу в известность. Шеф очень ответственно относился к своим новым обязанностям.
— Я все понял. Больше не буду.
Открылась дверь. На пороге нарисовалась родная тетка Кейт — Пру, высокая и тонкая, в красной спортивной кофте, белых слаксах, темно-синих кроссовках — расцветка ее одеяния гармонировала с красно-сине-белыми декорациями, оставшимися здесь после празднования Четвертого июля.[2] Даже волосы у нее были синие. Правда, они оставались такими еще с самого приезда Кейт в город, с полгода назад. Хотя причины столь радикального изменения внешности по-прежнему загадочно замалчивались.
— Еще не хватало. — Шеф отошел от Кейт.
Пру пристально оглядела комнату, установила прицел своих проницательных глаз на начальнике полиции и опрометью бросилась к ним. Единственное, что могло заставить истинную леди Пру мчаться на всех парах словно гоночную машину, — это Брэндон Митчелл.
