Я невольно вздрогнул, увидев снимок на первой полосе утренней газеты это были обломки дома, находившегося в одном из респектабельных районов города. Меня поразила не сама картина полнейшего разрушения; то было ощущение, какое бывает, когда что-то ужасное случается с людьми, которых мы знаем.
А я знал семью, владевшую тем, что теперь стало кучей битого кирпича и расколотых балок. Я помню кое-что из сказанного мне маленькой девочкой, дочерью этой пары. И это «кое-что» вызывает у меня уверенность: предположение начальника пожарной охраны о причине трагедии — «утечка газа» — неправда. Если это был взрыв из-за утечки газа, почему не было найдено тело девчушки? Они нашли тела мужа и жены. А где же тело дочки?
Когда я впервые познакомился с этой семьей, она состояла из мужа, жены, девчушки и маленького титанианского скального дракона. Этого титанианского скального дракона подарил девочке ее дядя Нэд в один из своих нечастых приездов. Нэд, дядя по отцу, — черная овца в стаде — работал первым помощником на дальнобойном звездном грузовозе, и на его побывки с восторгом смотрела девчушка и с ужасом — ее родители.
Для маленькой девочки и ее титанианского скального дракона все шло хорошо до тех пор, пока семья не переехала в новый дом после очередного повышения по службе ее отца. Матери показалось, что следы когтей и
полы их шикарного нового дома просто несовместимы. Соседи донимали отца жалобами на необъяснимые исчезновения более привычных домашних любимцев. Хотя маленькая девочка храбро защищала невиновность своего титанианского скального дракона, невозможно было отрицать, что за последнее время он сильно прибавил в весе.
Как бы то ни было, после долгих споров было решено, что с титанианским скальным драконом придется
расстаться. Девчушка сказала, что все понимает, но было видно, что она потрясена до глубины души. Для по— груженного в себя ребенка титанианский скальный дракон был единственным другом, единственным товарищем по играм, единственным — кроме дяди Нэда — предметом привязанности.
Через несколько месяцев после того, как титанианского скального дракона сдали в какую-то исследовательскую лабораторию на севере, я был гостем семьи Пока супругов не было в комнате, маленькая девочка украдкой сунула мне книгу. Обрывок зеленой нити отмечал страницу с изображением титанианского скального дракона. Показывая на картинку, девчушка шепнула мне на ухо: «Дядя Нэд говорит, что они очень умные, а вот здесь написано, что они вырастают большие-большие. Я знаю: он вырастет и вернется за мной.»
Тогда я не смог удержаться от улыбки, представив себе возможную реакцию родителей на предсказанное возвращение титанианского скального дракона ростом в пятнадцать футов. Снова и снова оглядывая картину разрушения, красующуюся в самой середине газетной полосы, я больше не улыбаюсь. И все же, я почему-то почти уверен, что девчушка цела и невредима и сейчас — на пути к каким-то иным, лучшим местам верхом на своем волшебном драконе.
СТРАНА ПО ТУ СТОРОНУ ФАНЬ ШУ
Я не понимаю, почему никто, кроме меня, не помнит Пола. Я не могу этого объяснить, но ведь есть множество других вещей, которых я также не понимаю, таких, как гравитация или радуга, а они реально существуют. Я проработал с этим парнем годы! Он всегда рассказывал мне, как у него продвигаются дела с приведением в порядок его старого особняка. О деталях я могу рассказывать бесконечно! После того, как он закончил встроенную стенную секцию в столовой, ему понадобилось перекрасить голубые стены зеленым в порядке «восстановления гармоничного потока энергии», как он это излагал. Первоначальный узорчатый навесной потолок на
кухне он хотел сохранить любой ценой, чтобы «стабилизировать потенциальный канал дисбаланса». Я могу продолжать еще и еще, но я лучше начну с начала.
Я встретился с Полом около двадцати лет назад, когда он получил место в Департаменте. Он, должно быть, попал в какую-то квоту по найму, потому что тогда ветеранам Вьетнама было непросто найти работу. Тогда о них думали всякую чепуху, вроде того, что они все наркоманы и садисты, но, я думаю, истинной причиной, по которой люди не хотели их присутствия рядом с собой, было то, что им не нравилось, когда им напоминали, что этот мир шел к черту, пока они, люди, продолжали свою мелочную конторскую возню и сексуальные интрижки.
Как бы то ни было, за исключением однажды с кислой миной сделанного замечания, Пол не принимал участия в разговорах о Вьетнаме. После того, как он купил тот старый, заброшенный особняк, новости восстановительных работ стали его главным вкладом в общие разговоры, случавшиеся в нашей конторе. Такая была милая, ненавязчивая, политически нейтральная темка.
Сначала Полу пришлось подвести коммуникаций. Как он его описывал, это жилище являло собой воплощенный беспорядок и там ничто не работало. Ни водопровод, ни электричество, ни отопление. Был июнь, когда он купил эту усадьбу, и, работая с рассвета до сумерек в уик-энды и вечерами в рабочие дни, он в основном управился до первых морозов. Жилье было далеко не комфортабельным, но пригодным для обитания. За это время в жилище дважды вламывались, пока Пол был на службе. Во второй раз забрали все инструменты. Ему пришлось навесить решетки на окна, и вторжения прекратились.
