У подъезда двенадцатиэтажного дома остановилась бежевая «семерка», из нее вышел рослый молодой мужчина и поднял голову. С балкона третьего этажа ему весело махали молодая женщина и малыш.
– Пойдем папу встречать, – сказала мальчику женщина и отступила к балконной двери. И тут раздались три выстрела. Потом еще один. Женщина подошла к перилам балкона. У машины лицом вниз лежал ее муж.
– Двое, – боязливо оглядываясь по сторонам, негромко говорил коренастый мужчина. – Он из машины достал пакет. Вытащил медведя и цветы. К нему с двух сторон подскочили двое – и трах-трах-трах! Потом один поднес пистолет к виску и еще раз выстрелил. Это, как по телевизору говорят, контрольный выстрел.
Старший лейтенант милиции, недовольно поморщившись, спросил:
– Как выглядели эти двое?
– Не помню. – Коренастый отступил назад.
– Они туда, – махнула рукой пожилая женщина, – побежали. Двое. Оба крепкие такие, молодые. Когда Николай подъехал, я как раз газету читала. И в окно посмотрела. Он своим, жене и сынишке, помахал и нагнулся к машине. А тут двое подскакивают и стреляют ему в бок и в спину. Он как раз выпрямился и тут же упал. Один ему в голову снова выстрелил, и побежали они к гаражам.
– Пистолеты несут! – Кто-то из все прибывающей толпы сообщил остальным о приближении двоих милиционеров. В руке одного был целлофановый мешочек с двумя пистолетами.
– Кому мог помешать? – выйдя из подъезда, качнул головой капитан милиции. – Просто частник. На своей машине на хлеб зарабатывал.
– Но что заказное, – буркнул старший лейтенант, – однозначно.
– Навряд ли, – возразил капитан. – Скорее всего бытовое. Видал, жена какая? Красавица. Так что, может, слезы при нас льет, а сама, как похоронит, дней через сорок замуж выйдет. А платить убийце ей нечем. Да ладно, пусть этим розыск занимается. Ну и смена! За час – два выезда на убийство.
– Куда?! – инстинктивно бросив правую ногу к педали тормоза, воскликнул пожилой водитель. Многотонная машина на мокром асфальте после резкого торможения только ухудшила бы ситуацию. Джип «патрол», обгоняя «Ниву» с прицепом, шел в лоб «КамАЗу». Водитель успел увидеть раскрытый в отчаянном крике рот человека за рулем «Нивы» и повернувшуюся к заднему сиденью женщину, прежде чем джип, избегая столкновения, резко свернув вправо, ударил «Ниву» в бок и сбросил с дороги. «Нива» перевернулась. Прицеп мотнулся и зацепил джип. Водитель «КамАЗа» начал притормаживать. Но прежде чем машина остановилась, проехал около двадцати метров. Водитель и его напарник подбежали к стоящей на крыше «Ниве», чуть в стороне из оторвавшегося прицепа вываливалась замороженная рыба. Из джипа вылезли четверо и подождали водителя «КамАЗа» с напарником.
– Мужики! – К ним шагнул плечистый молодой мужчина с тонкой полоской черных усиков. – Сдернули отсюда! Вы ничего не видели, ясненько? Номерок мы ваш записали. Если где-то вякнете – пеняйте на себя.
Трое других, нагло улыбаясь, стояли молча. Один из них держал в руке записную книжку. Шагнув вперед, показал ее водителю. В книжке был записан номер «КамАЗа».
– Тоня! – раздался от «Нивы» отчаянный крик. – Димка!
– Сдернули отсюда! – приказал шоферам плечистый.
Водитель «КамАЗа» и его напарник пошли к машине. Трое из джипа спустились к «Ниве». Они увидели зажатые смятой крышей детские ноги и расползавшуюся по мокрой траве кровавую лужу. Один присел. Вскочив, выматерился.
– Там шкура, – пояснил он приятелям. – Голова в лепешку разбита, и шея чем-то перебита.
– Тонька! – снова раздался отчаянный крик.
Трое обошли «Ниву» и увидели до пояса вылезшего в разбитое окно молодого мужчину. Из пробитой головы шла кровь. Левая рука была как-то неестественно вывернута.
– Димка! – снова закричал он.
– На, мужик! – Присев, один вытащил из кармана плоскую бутылку коньяка. – Влей. Сразу полегчает.
– Тонька! – хрипло позвал тот.
Ему в открытый в крике рот сунули горлышко бутылки. Он сделал несколько глотков и потерял сознание.
– Что здесь?! – К «Ниве» подбежали мужчина и женщина.
Наверху, на обочине, стояла бежевая «шестерка».
– А вы что, – усмехнулся усатый бандит, – не видите?
Женщина, присев, заглянула и тут же отошла, закрывая рот ладонью. Возле джипа останавливались машины.
– Вы помогите, – посмотрев на часы, усатый кивнул на «Ниву», – а у нас срочное дело.
Он сунул руку в карман. Глаза раненого приоткрылись.
– Это на похороны от профсоюза. – Усатый сунул ему в нагрудный карман окровавленной рубашки сто долларов.
– Тоня, – снова застонал раненый, – Димка…
– Да он пьяный! – Поднявшись, усатый осуждающе покачал головой.
Молодой темноволосый мужчина, открыв глаза, потянулся. Пружинисто поднялся и, несколько раз махнув руками в стороны и вверх, упал на кулаки и отжался двадцать пять раз. Прыжком встал, выбросил вверх ногу и дважды легко коснулся пяткой выключателя. Довольно улыбнувшись, он босиком прошлепал в ванную, открыл холодную воду. Ожидая, когда ванна наполнится, пошел на кухню. На столе лежала записка: «Завтрак на плите. Разогрей. Целую. Инна». Раздался звонок в дверь. Не спрашивая кто, молодой человек открыл дверь. Его согнул сильный удар в живот. Вбежавшие в квартиру омоновцы завели ему руки за спину, ткнули головой в стену и, бросив на пол, нацепили наручники.
![Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/storage/book-covers/8c/8c5930280aa7ec8fccf281cccb9a8482874dacc5.jpg)
