Стихотворения

{* Перевод В. М. Алексеева. Воспроизводится по изданию: Китайская классическая проза в переводах акад. В. М. Алексеева / М.: ГИХЛ, 1959.- Прим. ред.}

Цюй Юань - ему имя было Пин. Он был сородичем и однофамильцем чуского дома, служил у чуского князя Хуая приближенным "левым докладчиком". Обладал обширною наслышанностью и начитанностью, память у него была мощная. Он ясно разбирался в вопросах, касающихся государственного благоустройства. Был искусный оратор. Во дворце он с князем обсуждал государственные дела, издавал приказы и указы, а за пределами дворца имел поручение по приему гостей и беседам с приезжавшими удельными князьями. Князь дорожил им, как дельным. Один высший чин, вельможа, бывший с ним в одном ранге, соперничал с ним в княжеском благоволении и втайне замышлял против его талантов. Князь Хуай дал Цюй Юаню составить свод государственных законов. Цюй Пин набросал их вчерне, но работу еще не закончил. Этот вельможа ее увидел и захотел присвоить, но Цюй Пин не давал. Тогда тот стал на него возводить клевету, что мол, когда князь велит Цюй Пину составлять законы, то нет никого в народе, кто бы об этом не узнал, и каждый раз как только какой-нибудь закон выходит, то Пин хвастает своими заслугами: без меня, мол, никто ничего сделать не может. Князь рассердился и удалил от себя Цюй Пина. Цюй Юань был оскорблен, негодовал на то, что князь слушает все неразумно; что клевета закрывает собою тех, кто честен, и кривда губит тех, кто бескорыстен; что тот, кто строго прям, оказался вдруг неприемлем. Тогда он предался печали и весь ушел в себя: сочинил поэму "Лисао" * - "Как впал я в беду", это названье "Как впал я в беду" значит как бы "Как впал я в досаду".

Скажу я теперь: Что небо значит? Начало оно людей! Что отец и мать? Основа они людей! Когда человек дошел до конца, он снова обращается к основе своей. И вот, когда он в тяготе и страде дошел до усталости крайней, нет случая, чтоб не вопил бы он к небу; иль, если он болен и страждет, печален, тоскует, нет случая, чтобы не звал к себе он отца или мать. Цюй Пин шел правой стезею, путем прямоты, исчерпал всю честную душу свою и ум свой использовал весь на службе царю своему. Но клеветник разъединил обоих их, и можно говорить о том, что это было дном паденья. Ведь он был честен и заслуживал доверия, но пострадал от подозренья; служил он с преданной душой, а жертвой стал клеветника... Ну, могли он не возмущаться? Поэма Цюй Пина "Лисао" ("Как впал я в беду") родилась, конечно, из чувства его возмущения. "Настроенья в уделах" * есть книга, которая склонна к любовным мотивам, но блуда в ней нет. "Малые оды" * полны возмущений, нападок, но бунта в них нет. Когда ж мы теперь говорим об одах "Впавшего в грусть" ("Как впал я в беду"), то можем сказать, что в них достоинства того и другого соединились.

В глубь древности входит он, нам говоря о Ди Ку *, спускаясь к нам, говорит он о циском Хуане *. А в промежутке между ними он повествует нам о Тане * и об У *, чтоб обличить дела своей эпохи. Он выяснил нам всю ширь, высоту пути бесконечного дао *, стезю безупречного дэ *, статьи и подробности мира, порядка и благоустройства, а также той смуты, которая им обратна. Все это теперь нам стало понятно и ясно вполне. Его поэтический стиль отличается сжатой формой, слова его речи тонки и едва уловимы; его настроенье души отлично своей чистотою; его повеленье, поступки его безупречно честны. То, что в стихах говорит он, по форме невелико, но по значенью огромно, превыше всех мер. Им взятое в образ нам близко, но мысль, идеал далеки. Его стремления чисты: поэтому все, что он хвалит в природе, - прекрасно. В стезе своей жизни он был благочестен, и вот даже в смерти своей не позволил себе отойти от нее. Он погрязал, тонул в грязи и тине, но, как цикада, выходил из смрада грязи преображенный; освобождался, плыл, носился далеко за страною праха, за гранью всех сквернот земли. Не принял тот мир с его жидкою, топкою грязью; белейше был бел, не мараясь от грязи его. И если взять его душу, соперницей сделав ее и солнца и месяца, то нет невозможного в этом.

После того как Цюй Юань был прогнан со службы, Цинь решил напасть на Ци *. Ци был связан родственными узами с Чу *, и циньского князя Хоя тревожило это. Он велел своему Чжан И * сделать вид, что тот покидает Цинь и идет служить уделу Чу с весьма значительными дарами и с усердием всецело преданного Чу человека. Чжан И сказал чускому князю так: "Цинь сильно ненавидит Ци, а Ци с вашим Ч у находится в родственных отношениях. Но, если бы ваш Чу сумел решительно порвать с Ци, то Цинь готов предложить вам местность Шанъюй *, пространством в шестьсот ли *". Чуский князь Хуай был жаден, поверил Чжан И и порвал с Ци. Отправил посла в Цинь принять землю. Чжан И лукаво сказал: "Я, И, с вашим князем договорился о шести ли, а о шестистах ли не слыхал даже". Чуский посол в гневе ушел, прибыл к себе в Чу и доложил об этом князю Хуаю. Князь Хуай разгневался, поднял огромную рать и пошел на Цинь. Цинь вывел свои войска, ударил и совершенно разбил чуские войска между реками Дань и Си. Отрезал восемьдесят тысяч голов. Взял в плен чуского воеводу Цюй Гая и затем отобрал у Чу всю страну при реке Хань (Ханьчжун). Тогда князь Хуай двинул все войска, что были в его уделе, и, глубоко зайдя в Цинь, ударил на врага. Сражение произошло при Ланьтянь *. Удел Вэй, узнав об этом, внезапно ударил на Чу. Вэйские войска дошли до Дэн. Чуское войско пришло в страх и ушло из Цинь к себе домой, а Ци, все еще в гневе на Чу, ему не помог. Чу был в тяжелом положении. На следующий год Цинь отрезал Ханьчжун и подарил его Чу в виде мирного предложения.