Стихотворения

Стихотворения

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 47 страниц. У нас нет данных о годе издания книги.

Родилась в Москве 4 мая 1963 года. Окончила музыкальный колледж им. Шнитке и Академию музыки им. Гнесиных по специальности "История музыки" (дипломная работа «Поздние вокальные циклы Шостаковича: к проблеме взаимоотношения поэзии и музыки»).

С восьми до восемнадцати лет сочиняла музыку и хотела стать композитором. Работала экскурсоводом в доме-музее Шаляпина, печатала музыковедческие эссе, около десяти лет пела в церковном хоре, двенадцать лет руководила детской литературной студией «Звёзды Зодиака».

Стихи начала писать в возрасте двадцати лет, в роддоме, после рождения первой дочери, Натальи, печататься — после рождения второй, Елизаветы. Первая подборка была опубликована в журнале "Юность", известность пришла с появлением в газете "Сегодня" разворота из семидесяти двух стихотворений, породившего миф, что Вера Павлова — литературная мистификация. Печаталась в литературных журналах в России, Европе и Америке.

В России выпустила пятнадцать книг. Лауреат премий имени Аполлона Григорьева, «Антология» и специальной премии «Московский счёт».

Переведена на двадцать иностранных языков. Участвовала в международных поэтических фестивалях в Англии, Германии, Италии, Франции, Бельгии, Украине, Айзербайджане, Узбекистане, Голландии, США, Греции, Швейцарии.

Автор либретто опер «Эйнштейн и Маргарита», «Планета Пи» (композитор Ираида Юсупова), «Дидона и Эней, пролог» (композитор Майкл Найман), "Рождественская опера" (композитор Антон Дегтяренко), "Последний музыкант" (композитор Ефрем Подгайц), кантат "Цепное дыхание" (композитор Пётр Аполлонов), "Пастухи и ангелы" и "Цветенье ив" (композитор Ираида Юсупова), "Три спаса" (композитор Владимир Генин).

Записала как чтец семь дисков со стихами поэтов Серебряного Века. Спектакли по стихам Павловой поставлены в Скопине, Перми, Москве. Фильмы о ней и с её участием сняты в России, Франции, Германии, США.

Живёт в Москве и в Нью Йорке. Замужем за Стивеном Сеймуром, в прошлом — дипломатическим, а ныне — литературным переводчиком.

Читать онлайн Стихотворения


АВТОПОРТРЕТ В ПРОФИЛЬ

Я —
та,
которая
просыпается
слева
от
тебя.
* * *
 Я, Павлова Верка,
сексуальная контрреволюционерка,
ухожу в половое подполье,
иде же буду, вольно же и невольно,
пересказывать Песнь Песней
для детей. И выйдет Муха-Цокотуха.
Позолочено твоё брюхо,
возлюбленный мой!
* * *
И долго буду тем любезна,
что на краю гудящей бездны
я подтыкала одеяла
и милость к спящим призывала.
* * *
Река. Многострунная ива.
Кузнечики. Влажный гранит.
На нём — полужирным, курсивом:
Здесь Павлова Вера лежит,
которая, братья-славяне,
сказала о чувствах своих
такими простыми словами,
что кажется — вовсе без них.

НЕБЕСНОЕ ЖИВОТНОЕ

* * *
Под свитерком его не спрячешь,
мой первый лифчик номер первый,
когда, гуляя по двору,
его ношу, и каждый смотрит,
и каждый видит, несмотря
на то, что складываю плечи
и что крест-накрест руки. Трудно
дышать — затянуто дыханье
подарком, сделанным мне мамой
вчера, как будто между прочим.
* * *
Идет
          мужик.
Упал.
          Встает.
Идет
          мужик.
Упал.
          Лежит.
Лежит
          мужик
и не
          встает.
Потом
          встает.
Потом
          идет.
ПЕСНЯ ОБ ИВЕ
Драконьей кровью умывалась,
чтоб сделаться неуязвимой,
но тут листок сорвался с ивы,
но тут листок сорвался с ивы,
но тут листок сорвался с ивы,
прилип, проклятый, между ног.
* * *
Отпускаю себе грехи,
словно волосы, кои долги
и распущены. Тот, кто долги
отпускает, любит стихи
и женщин с длинными волосами.
* * *
Когда я пою, у меня болят ноги.
Когда я пишу, у меня болят скулы.
Когда я люблю, у меня болят плечи.
Когда я думаю, у меня болит шея.
* * *
Сквозь наслоенья дней рождений
все лучше виден день рожденья.
Сквозь наслоенья наслаждений
все наслажденней наслажденье
вобрать и задержать в гортани
большой глоток дождя и дыма…
Чем ближе мы подходим к тайне,
тем легче мы проходим мимо.
* * *
Мысль не созрела, если она
не уместится в четырех строках.
Любовь не созрела, если она
не уместится в одном ах.
Стихи не сложились, если сейчас
стану искать рифму и соблюдать размер.
Жизнь не сложилась, если она
не уместится в одном да.
* * *
Строю глазки, шейку и коленки,
неприступно брови поднимаю
и преступно поднимаю юбку,
медленно, как флаг олимпиады,
медленно, как занавес Большого:
вот вам пара трогательных ножек,
вот тебе скуластенькие бедра…
Хватит, сколько можно красоваться
у зеркала?
* * *
Как Мириам, как Жанна,
ты пребываешь девой,
сколько б ни воображала,
будто гуляешь налево,
сколько бы ни гуляла,
с кем бы ни залетала,
любовь, ты — вечная дева,
нескончаемое начало.
* * *
Увидеть тебя и видеть,
и видеть тебя, и видеть,
и видеть, и вдруг решиться
поднять на тебя глаза…
* * *
Хочу кататься с вами на коньках,
в особенности если на коньках
вы сроду не катались, я же сроду
каталась, но из пропасти народу
ни с кем так не хотела на коньках,
как — с вами…
* * *
Мама ушла на работу с утра.
Пачкала небо заря.
Невинность? Черт с ней! Вроде пора.
Первая ночь состоялась с утра
первого сентября.
Пообещала еще вчера.
Слово держу. На.
За подзаборные вечера
милого вознаградить пора.
Так это и есть — жена?
* * *
Мужчина за номером ноль.
Мужской вариант Лилит.
Память о первом — боль.
А нулевой заболит
поздней. Много поздней,
много мужчин спустя,
много спустя… Эй,
где ты? Нету родней
тебя. И нету тебя,
мужчина за номером ноль,
Paul!
* * *
Ты любишь меня наотмашь
по дачным полынным обочинам.
Как сладко, кляня весь род ваш,
подмахивать этим пощечинам
и пыльный листок полынный
жевать с травоядным усердьем,
чтоб крик журавлиный длинный
спать не мешал соседям.
* * *
Попался, голубчик? Ты в клетке,
ты в каждой моей клетке,
могу из одной своей клетки
создать тебя, как голограмму,
всего тебя — из миллиграмма,
из Евиной клетки — Адама.
* * *
Снаружи это называется Подъезд.
И изнутри — Подъезд. Скажи, нелепость?
Ему бы надо называться Крепость,
Мотель Для Мотыльков на сотню мест
чудесно спальных. Голубям — карниз,
а нам с тобой — двуспальный подоконник.
где птицам — вверх, там нам с тобою — вниз.
Но ведь не на пол же, неистовый поклонник,
не на пол? На пол. Кафелем разбит
на параллели и меридианы,
качнулся мир. Пять этажей знобит.
Скажи, а ты, как я? Такой же пьяный?
Ты на коленях предо мной, а я
перед тобой, не важно, что спиною,
повержены — скажи, душа моя? —
любовью. Подзаборною. Земною.
* * *
Из кожи лезу, чтоб твоей коснуться кожи.
Не схожи рожами, мы кожами похожи —
мы кожей чуем приближенье невозможного:
мороз по коже и жара, жара подкожная…
* * *
Я не могу согреть площадь
больше площади одеяла
я не могу сделаться проще
чем в плоскости одеяла
я не могу сделать больше
чем тебе поправлять одеяло
я не могу сделать больше
я понимаю что этого мало
* * *
Почему я, твое самое мягкое,
сделана из твоего самого твердого —
из ребра?
Потому что нет у тебя твердого,
которое не превратилось бы в мягкое
во мне…
* * *
Битва, перед которой брею лобок
бритвой, которой бреется младший брат.
Битва, а собираюсь, как на парад.
Бритый лобок покат, как тот колобок,
который мало от кого до сих пор ушел.
А от тебя и подавно не уйти.
Бритва новая, бреет хорошо.
Битва стара. Поражение впереди.
* * *
После первого свиданья
спала как убитая
после второго свиданья
спала как раненая
после третьего свиданья
спала как воскресшая
после четвертого свиданья
спала с мужем
* * *
Любились так, будто завтра на фронт
Продолжить чтение
С этой книгой читают
Охота на крыс
Жанр: Боевик

Он везде свой — среди чеченских головорезов и в московских `верхах`, в тайных обществах и в закрытых клубах. Его услуги стоят очень дорого. Его вербуют, перевербовывают, покупают и перекупают. Так на кого же работает, кому служит он — Мафусаил, `майор Михайлов`, он же Андрей Бушмин? Об этом знают совсем немногие, те, кто еще помнит легендарного суперагента Кондора.

Таис Афинская

Исторический роман Ивана Ефремова – гимн женщине, ее красоте, уму, мудрости, дару любви. Все эти лучшие качества воплотила в себе главная героиня романа афинская гетера Таис, прошедшая дорогами войны с войском великого полководца Александра Македонского. Жизнь Таис полна удивительных приключений и серьезных испытаний, из которых она выходит еще более прекрасной.

По щучьему веленью

«Жил-был старик. У него было три сына: двое умных, третий – дурачок Емеля.Те братья работают, а Емеля целый день лежит на печке, знать ничего не хочет…».

Лгун

«Мальчик стерёг овец и, будто увидав волка, стал звать…».

Другие книги автора
Интервью

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

За спиной у музыки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.