Не трепещи! Не помышляй,
Что отбыл дух, во мне витавший!
Вином сосуд сей наполняй,
Сосудом скорби быть преставший!
Теперь уж стонов никаких
Из этой кости не исходит,
И сим единым не походит
Она на черепы живых.
Как ты, я жил, любил и пил -
И умер я. Земля могил
Живится прочими костями,
А я… Вливай в меня вино
И прикоснись ко мне устами -
Я не обижусь: всё равно!
В утробе ямы безотзывной
Гнить было б участью моей, -
Твои ж уста не так противны,
Как жала гробовых червей.
Чем по обычному наследью
Быть тварей ползающих снедью,
Не лучше ли мне чашей быть,
Янтарным наполняться током,
Кипеть прозрачных гроздий соком,
Питьем богов тебя поить?
Бывало, средь беседы шумной
Сей череп шуткой остроумной
Звенел. Теперь, как он утих,
Пусть, если сам острот не вержет,
Тем, что в нем держится, поддержит
Дух остроумия в других!
И что приличней для замены
Сил мозга в черепе пустом -
Искрокипучей острой пены,
Клубимой пенистым вином?
Вкушай же нектар сей, покуда
Ты в силах пить! Когда ж отсюда
Уйдешь и ты, как все уйдут,
Сыны другого поколенья,
Быть может, и твою из тленья
Пустую голову возьмут
И тем же нектаром нальют.
И дельно! – В краткие мгновенья
Для нас отсчитанных годов
Как скудно-жалки похожденья
Сих человеческих голов!
Пускай червей от хищной злости
Спастись дадут им этот путь,
И их, хоть в виде мертвой кости,
Употребят на что-нибудь!
<1849>
