Стихи

Стихи

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 1 страница. Год издания книги - 1969.

Сатирические стихи Ильи Василевского из книги «Стихотворная сатира первой русской революции» (1905–1907), собранные из сатирических журналов, литературно-общественных журналов, альманахов, поэтических сборников тех лет, из столичных и провинциальных газет.

Читать онлайн Стихи


Что думает премьер, когда ему не спится[1]

В позднюю ночь над усталой столицею
Сон непробудный царит.
Только премьер под охраной полиции
Мучится горько-не спит.
Вертится в страхе он, охает, мается…
Что там? Не шум ли врагов?..
Вся ему долгая жизнь представляется,
Вся-то полна ведь грехов…
Охти мне! Как я министром-то сделался,
Как пробивался с трудом…
Нутко-се! С Плеве-то, с Плеве-покойничком
Сколько шалили вдвоем?!.
Ужас! Вот то-то… Мы смолоду лютые…
Думаем: нам наплевать!..
Суд-то народный, ответ неминуемый!..
Как мне его избежать?
С Победоносцевым, да и с Сипягиным,
Сколько мы бед принесли!
А Абаза-то? Ведь с ним, с Безобразовым,
Мы до войны довели.
Ну а валюта? Казна-то несчастная!..
С водкою сколько препон!..
Тут и субсидии, займы злосчастные,
Гурьев, Шарапов, Гапон…
Охти мне, ох! Угожу в место злачное!
В Портсмуте сколько я лгал,
Как добывал я корону-то графскую,
Как Сахалин продавал!..
Ну, а потом-то?.. И вспомнить-то горюшко,
Как я свободу вводил,
Как с Дурново разыгрался я вволюшку,
Черную сотню водил…
Ужас и кровь! Генерал-губернаторы…
Штык и нагайка… Тюрьма… Ссылка, погром…
Палачи, провокаторы…
Стонов и ужасов тьма!..
То-то и грустен я, то-то расстроен я…
Денег мне негде достать…
Божия матерь, святая заступница,
Как мне суда избежать?..

Не позднее апреля 1906

Спор[2]

Как-то раз перед толпою,
Украшавшей двор,
Между Кутлером и Витте
Был великий спор.
«Берегися, — Кутлер молвил, —
Без земли нам мат.
О весне мужик мечтает
Ведь недаром, брат…
Он распашет всю землицу
В долах и меж гор,
И в помещичьих именьях
Загремит топор…
И железная лопата
В каменную грудь,
Добывая хлеб голодным,
Режет страшный путь…
Уж проходят мужичонки
Через те поля,
Где помещик наживался,
Душу веселя…
Так не лучше ль понемногу
Им землицы дать,
Чем потом весной возиться,
Плакать и страдать…
Ведь обижен мужичонка.
Голод, недород…
Берегися: многолюден
И могуч народ…»
— «Не боюся я народа! —
Отвечал премьер. —
Не добыть ему земельки,
Темен он и сер…
Посмотри: в служебном рвеньи
Дремлет Мин, Фролов.
Есть нагайки, пулеметы,
Тысячи штыков…
Подавили мы волненье,
„Гидра“ сожжена…
Безглагольна, недвижима
Мертвая страна.
Всё, что здесь доступно оку, —
В тюрьмах, свет кляня…
Не Крестьянскому союзу
Победить меня…»
— «Не хвались еще заране, —
Молвил Кутлер-млад. —
Вон в грядущего тумане
Что-то видно, брат…»
Тайно был премьер суровый
Вестью той смущен
И вокруг себя в смятеньи
Взоры кинул он…
Долго он в недоуменьи
Смотрит, полный дум…
Видит странное движенье,
Слышит звон и шум…
От Урала до Дуная,
До большой реки,
Колыхаяся, сверкая,
Встали мужики.
Веют красные знамена,
Как степной ковыль.
И идет толпа большая,
Подымая пыль…
И, томим зловещей думой,
Полный черных слов,
Стал считать премьер угрюмый,
Но не счел врагов.
Быстро Кутлеру в отставку
Он подать велел
И, графинчик водки выпив,
Вмиг повеселел…
1906

В деревне[3]

Голод… Долгое терпенье…
Нищенский надел…
Кровь… Насилье… Опьяненье…
Плети и расстрел.
Залп… Толпа… Убитых тени.
Муки без конца…
Ряд безмерных преступлений
Важного лица…
Стоны… Ужас… Боль, и слезы…
Нищего сума…
И нагайки… И угрозы…
И тюрьма, тюрьма…

Родные братья[4]

Витте, Трепов, Дурново,
Алексей Игнатьев —
Не пойму я, отчего
Их не счесть за братьев?
Этот — туп, но полютей,
Тот умен, да лютый.
Ну-ка — кто тут грамотей? —
Разницу распутай!
Мазал всех один елей…
Чем же хуже братьев
Чудотворец Алексей,
Алексей Игнатьев?
Словно четверо свобод
Прямо с манифеста…
Сторонись, честной народ,
Свято наше место.

Между октябрем и декабрем 1905

Пляска св. Витта[5]

Наши новые министры,
Слышно, разумом не быстры,
И к тому же — ходит слух —
Кабинет немножко глух.
Шумно в графском кабинете:
Все собрались на урок
И потеют на паркете…
Труден модный кэк-уок.
Залит блеском лент багрянца
Танцевальный кабинет…
Вместо новых темпов танца
Всё выходит — менуэт…
Трудны па затеи новой,
А привычка дорога,
И на темп средневековый
Всё сбивается нога.
Глухи все — не слышат палки;
Топот ног, бряцанье шпор —
Всё смешалось в общей свалке…
Бедный, бедный дирижер!
Нет изъяна ли в указке?
Сам-то знает педагог,
Как учить новейшей пляске?
Сам танцует кэк-уок?

Романс[6]

Он в шесть поутру пойман был
И вмиг под стражу угодил.
К семи он был у трибунала…
…Фемида жалобно вздыхала.
Чрез полчаса вопрос решен.
К восьми он был уже казнен…
…Фемида больше не вздыхала
И только — дико хохотала…

Предельное и беспредельное[7]

Предельна досягаемость
Властительной картечи,
Безмерна изменяемость
Правительственной речи.
Предельна убедительность
Посула и обмана,
Но без границ вместительность
Сановного кармана.
Предельно обаяние
Штыка и пулемета,
Бездонно одичание
«Слуги и патриота».
Предельны дарования
И ум министров рати,
Бескрайни наказания
За смелый тон печати.
Предела нет глумлению,
Поругана свобода,
И нет конца терпению
У русского народа!

С этой книгой читают
Пройдя сквозь дым

Даже старому космическому волку можно сделать предложение, от которого невозможно отказаться. Особенно, если оно исходит от Службы Безопасности Федерации. Андрея Огоновского "приглашают" принять участие в научной экспедиции на планету Трайтеллар, для жителей которой он – живая легенда, овеянная ореолом "спасителя человечества". Целью миссии является изучение и возможное пресечение проникновения на планету Чужих через сеть произвольно открывающихся порталов. Однако в одном из своих "коллег" Огоновский узнает генерала-десантника, отставного командира корпуса "Мастерфокс" Виктора Ланкастера, участника самых кровавых и непредсказуемых сражений бывшей войны.


Блондинки в шоколаде, или Психология Барби

Жизнь модели – мечта многих девушек. Наряды, рестораны, поклонники, дорогие подарки, путешествия… Все как на картинке.Но что в этой красивой жизни принадлежит именно тебе, если даже ты сама себе не принадлежишь?Героиня романа и ее подруги – девушки, для которых модельный бизнес в прошлом.Та жизнь закончилась – и началась настоящая, полная сюрпризов и разочарований. В этой жизни все решения нужно принимать самой, и только от тебя зависит, какой ты будешь, когда наступит завтра.Ирина Биркитт, в прошлом модель, а в настоящем – маркетолог, рассказывает историю девушек, очень похожих на нее саму и ее подруг.


Газета Завтра 507 (32 2003)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Николай Гумилев глазами сына

Ядро настоящего сборника составляют впервые публикуемые в полном объеме биографические записки о ярчайшем поэте Серебряного века Николае Гумилеве, составленные его сыном Орестом Высотским, также поэтом, до конца своих дней работавшим над книгой об отце. Вторая часть сборника — это воспоминания о Николае Гумилеве, собранные и прокомментированные известным специалистом по русской поэзии, профессором Айовского университета (США) Вадимом Крейдом. Эти материалы Крейд расположил «сюжетно» — так, чтобы у читателя создалось наиболее полное представление о драматичной и захватывающей биографии поэта, в эпоху крушения империи воспевавшего державное отечество, отважного воина, путешественника, романтика.Книга иллюстрирована уникальными фотодокументами.


Другие книги автора
Романовы. От Михаила до Николая

В книге И. Василевского «Романовы» представлена целая галерея психологических портретов носителей самодержавной власти в России XVII–XX веков. Полное малоизвестных фактов из личной жизни российских монархов, которым И. Василевский дает субъективную, пристрастную оценку, это произведение является интересным документом ушедшей эпохи.Книга рассчитана на массового читателя.


Николай II

Василевский дает характеристику Николая 2. Автор ее - фельетонист, и это не могло не отразиться на его работе. Перед нами не историческое исследование, а всего лишь психологический этюд, написанный в обычных фельетонных тонах. Но автору удалось собрать много фактов, мелких бытовых штрихов, дающих материал для суждения о последнем русском самодержце, и его книга не лишена интереса. Печатается по изданию Русского универсального издательства, Берлин 1923 г. Николай II.


Рассказы

Илья Маркович Василевский (псевдоним Не-Буква) (1882–1938)Писатель, автор юмористических, и не только юмористических, рассказов, исторических памфлетов, очерков. Рассказы И. Василевского (Не-Буквы), входят в сборник русской сатиры и юмора второй половины XIX — начала XX в.: «Мелочи жизни».


Невзрослые и маститые
Жанр: Критика

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.