Стихи

Стихи

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Стихи


Лоренс Даррелл

Стихи

Смуглый грек

По широким тенистым улицам,

По ступеням белого мрамора,

Где тихие люди в легких одеждах

Спешат предаться очарованью музыки,

В глубине, меж бледными тенями домов

И белым узором Лунного Света

Меж колонн,

Сквозь мерцающую роспись тумана

Через великий Собор

Проскользнуло гибкое божество, высокий молодой грек,

Смуглокожий, юркий,

Со смоляным блеском в волосах,

С огромными блистающими глазами,

Подернутыми дымкой непрошеного любопытства.

Цикада

Прозрачное надкрылье мертвой цикады,

Глаза открыты, как у мертвого японца,

Нет пористых частей, подвластных тлень,

Лишь сколок чешуйчатой слюдяной оболочки.

Из этого тельца можно было бы сделать крошечную скрипку,

Фонарь для эльфа, камень для броши

И носить этот прозрачный взор полуночи

при искусственном свете

Оправленный золотом или другим аллегоричным металлом,

Постигающий тайнопись мертвого вина,

что вот-вот прольется.

Эхо

Помнишь ли, о, так давно это было,

Как брели мы в сумерках по краям облаков

Тропинкой к звездам и нашли

Пещеру...

Пещеру серебряных отголосков,

И когда я замер, затаив дыхание, и произнес твое имя,

Его принесло обратно мельчайшей рябью

Исступленных текучих переливов.

Не забыла ли, как ты сказала смешливо,

Взяв меня за руку: "Если я стану нужна тебе

Однажды в смутном будущем, когда унылое время

Не будет давать ни пышных плодов, ни богатого урожая,

Или если в бедном своем одиночестве

Ты захочешь, чтоб я тебя утешила,

Приди в сумерках на это безлюдное приволье,

На эти дремотные голубые просторы неба,

И произнеси мое имя

Я услышу". "И ответишь мне," - сказал я со смехом.

Конон в ссылке

От автора

Конон - вымышленный греческий философ, дважды посещавший меня во сне, - с ним я себя порой отождествляю. Это одна из моих личин, а другая - это Мелисса. Я хочу, чтоб вся моя поэтическая деятельность явила подобие гобелена, на котором вытканы люди - иногда реальные, иногда вымышленные. Конон реален.

I

Три женщины засыпали с моими книгами,

Среди обожавших баллады - Пенелопа,

Она рассыпала волосы над моими творениями,

Но едва ли она постигла меня - создателя напевов,

Обращавших людей в ученых собачек,

Не умерла она, но ушла от меня к певцу в парике.

II

Позже Ариадна читала "Вселенную",

Совершив путешествие под острова,

Покинув зеленую усадьбу, мужа, дом с оливковым садом.

Она ложилась с моими словами и позволяла мне

Овевать дыханьем ее лицо, а потом бросилась, как чайка,

С огромного утеса в Скио. Ласки коснулись ее тела

Теплого, маслянисто-румяного, как пахучий хлеб,

Ничего человеческого в ней не стало, но ничего и

божественного

вопреки их ожиданиям.

III

Ты, идущий по островам, должно быть, вспомнишь

Влюбленную Иону, веселую, безобидную, терпеливую.

Ласточки взмывали с карнизов от наших перебранок,

Мы мешали пчелам хлопотать в виноградниках.

Дрожащая и больная, испытание подлинной любви,

Это она лежала с сухими глазами в каменной ванне,

Так, будто тело ее превратилось в огромную слезу,

Что вот-вот прольется из ока Вселенной.

Мы так и не взяли в толк, что брак - это подобие

архитектуры,

Мы утратили ясельные добродетели, все до одной,

И никто не мог объяснить нам, отчего мы страдаем.

IV

Нельзя сказать, что "Искусство брака"

Или "О мире внутри себя" и "О любви"

Не привлекли ко мне женщин, - я помню их тела,

руки, лица,

Не помню только имен.

V

Наконец я здесь. Конон на Андросе в ссылке

Будто паук в бутылке, пишущий нетленное

"О любви и смерти" посредством тел, возлегавших

С моими словами, но так и не познавших меня.

Старик с мехом вина

Вскочил с подушки и побрел в виноградники.

По ночам море ревет под утесами.

Прошлое не страшно тем, кто рядом с богами.

Даже по запискам этим я вижу,

Что выводил женские имена, будто

Философские суждения. Теперь мне ясно,

Что они были лишь формами для моих идей,

Имена у них были, губы, разные голоса.

В их обличьях я возлегал с самим собой, своим складом жизни,

Зная лишь соитье с тенями

На берегах Эгейского моря, что навеки

Омывает, прощает и уносит к дому.

Критик Конон о шести греческих пейзажистах

О Петре Фиванском

Этот пейзаж по сути своей не первозданен. Сначала родились запахи смоляной, сосновый. Потом кто-то охмелел от земляники. Потом в качестве пояснения кто-то добавил красную густую глину и корни. Невозможно отведать одного, не вкусив в то же время и другого, - все равно что рыба и острый соус.

О Маноли Критском

Проведя жизнь за сочинением акростихов, он взялся за кисть, и все вокруг стало бросаться ему в глаза. Деревья и раньше были деревьями. Только представлял он их себе иначе. В итоге старик сошел с ума, ибо все обнажилось и c хохотом кинулось в его объятья.

О Юлиане Аркадийском

Аркадия первозданна. Там нет понятия "следовательно". Исток, причина понятия, непригодные для осмысления прошлого. Потому первозданна Аркадия, первозданны и все хорошие стихи.

О Спиридоне Эпирском

Пять лет вы смотрите на этот пейзаж. Вы почти ничего не видите - но что-то внимательно следит за вами. Еще пять лет - и вы замечаете очертания, которые есть лишь очертания и ничего более - тень, похожая на полусвет луны. Если будете смотреть всю жизнь, то увидите, что горы лежат как покрывало на ложе, и различите контуры таящейся под ним фигуры.


С этой книгой читают
Долгое ожидание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дырка в стене

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В лесу

КАРОНИН, С., псевдоним, настоящее имя и фамилия Петропавловский Николай Елпидифорович, известен как Н. Е. Каронин-Петропавловский — прозаик. Родился в семье священника, первые годы жизни провел в деревне. В 1866 г. закончил духовное училище и поступил в Самарскую семинарию. В 1871 г. К. был лишен казенного содержания за непочтительное отношение к начальству и осенью подал заявление о выходе из семинарии. Он стал усердно готовиться к поступлению в классическую гимназию и осенью 1872 г. успешно выдержал экзамен в 6-й класс.


Братья

КАРОНИН, С., псевдоним, настоящее имя и фамилия Петропавловский Николай Елпидифорович, известен как Н. Е. Каронин-Петропавловский — прозаик. Родился в семье священника, первые годы жизни провел в деревне. В 1866 г. закончил духовное училище и поступил в Самарскую семинарию. В 1871 г. К. был лишен казенного содержания за непочтительное отношение к начальству и осенью подал заявление о выходе из семинарии. Он стал усердно готовиться к поступлению в классическую гимназию и осенью 1872 г. успешно выдержал экзамен в 6-й класс.


Другие книги автора
Александрийский квартет

Четыре части романа-тетралогии «Александрийский квартет» не зря носят имена своих главных героев. Читатель может посмотреть на одни и те же события – жизнь египетской Александрии до и во время Второй мировой войны – глазами совершенно разных людей. Закат колониализма, антибританский бунт, политическая и частная жизнь – явления и люди становятся намного понятнее, когда можно увидеть их под разными углами. Сам автор называл тетралогию экспериментом по исследованию континуума и субъектно-объектных связей на материале современной любви. Текст данного издания был переработан переводчиком В.


Горькие лимоны

Произведения выдающегося английского писателя XX века Лоренса Даррела, такие как "Бунт Афродиты", «Александрийский квартет», "Авиньонский квинтет", завоевали широкую популярность у российских читателей.Книга "Горькие лимоны" представляет собой замечательный образец столь традиционной в английской литературе путевой прозы. Главный герой романа — остров Кипр.Забавные сюжеты, колоритные типажи, великолепные пейзажи — и все это окрашено неповторимой интонацией и совершенно особым виденьем, присущим Даррелу.


Маунтолив

Дипломат, учитель, британский пресс-атташе и шпион в Александрии Египетской, старший брат писателя-анималиста Джеральда Даррелла, Лоренс Даррелл (1912—1990) стал всемирно известен после выхода в свет «Александрийского квартета», разделившего англоязычную критику на два лагеря: первые прочили автору славу нового Пруста, вторые видели в нем литературного шарлатана. Третий роман квартета, «Маунтолив» (1958) — это новый и вновь совершенно непредсказуемый взгляд на взаимоотношения уже знакомых персонажей.


Жюстин

Дипломат, учитель, британский пресс-атташе и шпион в Александрии Египетской, старший брат писателя-анималиста Джеральда Даррела, Лоренс Даррел (1913-1990) стал всемирно известен после выхода в свет «Александрийского квартета», разделившего англоязычную критику на два лагеря: первые прочили автору славу нового Пруста, вторые видели в нем литературного шарлатана. Время расставило все на свои места.Первый роман квартета, «Жюстин» (1957), — это первый и необратимый шаг в лабиринт человеческих чувств, логики и неписаных, но неукоснительных законов бытия.