Андрей Давыдов
Стена понимания
Вертолет опускался, а перед Ольгой проходили картины детства. Шесть лет назад она покинула этот уютный остров на Каспии, чтобы учиться в Академии художеств. Теперь она совсем взрослая и настоящий художник.
А Никк... Милый Никк, спутник ее детства, союзник в ребячьих затеях... Как он? С ним вместе мечтала она об одном. Рисовать...
Он появился на острове, когда ей было лет десять. Это был самый обыкновенный парнишка. Отличали его разве что заметно впалые щеки, большие фиолетовые глаза... И еще руки. Чуть удлиненные, с излишне толстыми пальцами. Мальчишка-кроманьонец...
Его, истерзанного хищником, умирающего, подобрали участники 3-й экспедиции в прошлое. Подумать только, он родился 300 веков назад!
...Но он уже знал свое имя...
- Никк!.. Ник! Коля!
Он первым оказался у вертолета и, схватив ее за руки, просто выхватил из кабины. Подбежал отец. Ольга чуть не задохнулась в их жарких объятьях.
Целый день они с Никком провели вместе. Облазали весь островок. Но уже назавтра между ними легла тень.
- Ты помнишь, - все началось с этих ее слов, - как мы рисовали лошадь? Нашу Дельту. И как у нас ничего не получилось.
- Помню.
- А сейчас ты, кажется, тоже серьезно увлекся живописью и пробуешь сам. Это так?
Он кивнул.
- Слушай, - вдруг предложила девушка. - Пойдем к морю! Дельта где-то там. Попробуем снова.
Вскоре они уже были на берегу. Лошадь мирно разоряла газон.
Ольга сразу принялась за дело, энергично работая карандашом. А Никк долго смотрел на животное, напряженно и задумчиво.
Ольга считалась в академии одной из самых способных и была уверена в своей легкой победе. Уже через полчаса ее рука с листком бумаги взметнулась вверх.
- Готово!
Дельта испуганно замотала головой и, заржав, поскакала по берегу.
- Ой! - огорчилась Ольга. - Что я наделала... Спугнула...
- Ничего. Я тоже успел.
Он странно смотрел на нее. Ольга смутилась под этим пристальным взглядом, но секунду спустя уже забыла о нем. Быстро забежав юноше за спину, она выхватила из рук Никка рисунок.
- Ну что? - не выдержал он.
- Плохо. Очень плохо! Я думала - ты действительно научился... Отец писал мне, что ты стараешься. А ты...
Он молчал.
- Послушай меня, Никк, забудь о рисовании, - сказала она, хотя и понимала, что это жестоко. - Пойми, это не для тебя. То, что ты сделал, не рисунок. Так калякают дети, совсем маленькие...
Он вскинул голову.
- Нет. Я рисую!
- Не спорь, Никк. Взгляни. - Она протянула ему свой листок. - Ну, что скажешь?
Он смотрел на работу Ольги с минуту.
- Да. Ты настоящий художник!
- Но теперь ты понимаешь, как надо?..
Он опустил голову и побрел к дому. Налетевший порыв ветра вырвал его рисунок из пальцев Ольги и понес к морю. Листок лег на сине-зеленую воду и поплыл, послушный слабой волне.
Резкие изогнутые штрихи, сливаясь воедино, создавали контур, лишь отдаленно схожий с силуэтом животного. Прямые растопыренные ноги, длинная шея... На серой поверхности какой-нибудь скалы или под сводом древней пещеры это изображение было бы вполне уместным. Но на бумаге оно смотрелось аляповатым.
Никк обернулся. Ольга стояла неподвижно, и он никогда не узнал, услышала ли она его слова, брошенные ветру: "Ты не понимаешь, Оля! Но я докажу! Докажу!"
Потом Ольга решила, что именно эта обида толкнула его на отчаянный шаг. Но причиной послужило другое.
Для Ольги Никк был просто другом. И, как часто случается, этого оказалось мало. Катастрофически мало!
Вскоре после приезда Ольги на остров заглянул ее приятель студент-археолог Саша Курбанов. Добрый, чуткий, веселый. Но для Никка его приезд обернулся бедой. Сашу и Олю связывало нечто большее, чем дружба. И Никк слишком часто видел их вместе.
О дальнейшей его судьбе можно рассказать в двух словах.
Готовилась 14-я экспедиция в прошлое, опять на 300 веков назад. И Никк попросился в нее, чтобы "повидать родину". Если бы кто-нибудь догадался о намерениях Никка, его никогда бы не взяли. Безрассудный поступок!
Только перед самым возвращением его хватились. Но поиски ни к чему не привели. И вернулись без Никка...
А Ольга еще 17 лет не могла простить себе обиды, которую она нанесла этому чувствительному парню.
Ход поначалу был очень узким. Но постепенно он расширялся. Луч фонаря, пошатываясь, бежал впереди. Ольга шла шаг в шаг за Курбановым, крепко сжав его руку.
Наконец впереди показалась обещанная "зала", небольшой грот с низким сводом.
- Сейчас, здесь... ты увидишь! Это... - Он замолчал и направил фонарь на ближайшую стену.
Она засветилась рисунками. Первым из темноты, оттеснив других, появился толстяк мамонт с лихо закрученными бивнями. Рядом лежал пронзенный копьем древний бизон. Луч скользнул дальше, и перед Ольгой предстали два оленя. О красоте их удлиненных тел можно было только догадываться; для Ольги в этих изображениях не было ничего, кроме первых попыток приобщиться к искусству. Луч двинулся дальше, но Ольга, повернувшись к Александру, разочарованно сказала:
- Я полагала, ты хочешь удивить меня чем-то... Думаешь, я никогда не видела ничего подобного?
Не дождавшись ответа, она снова повернулась к стене. Александр резко перебросил сноп света влево. Мелькнули вереницы ископаемых ныне животных и вдруг...
