Старые истории

Старые истории

Авторы:

Жанры: Биографии и мемуары, Советская классическая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 82 страницы. Год издания книги - 1986.

Вошедшие в книгу рассказы, основанные на личных воспоминаниях прославленного полководца С. М. Буденного, — это не история гражданской воины, не боевой путь легендарной 1-й Конной армии. В их основе — случаи из жизни, иногда веселые, иногда грустные, которые не могут стать материалом для исторических исследований, но которые делают зримыми, реально воспринимаемыми события славных лет возникновения и становления Советского государства.

Повесть посвящена сегодняшним дням и рассказывает о двух днях из жизни деловой женщины.

Читать онлайн Старые истории


От автора

В 1961 году, закончив факультет журналистики МГУ, я пришла работать в только что организованное агентство печати «Новости». Однажды мне поручили заказать статью к семидесятипятилетию замечательного художника Владимира Михайловича Конашевича и как возможную кандидатуру автора статьи назвали Маршака.

Выбор этот не был удивительным: Конашевич проиллюстрировал множество книг Самуила Яковлевича, его великолепные рисунки, так же, как и стихи Маршака, были постоянными спутниками нашего детства. Руку этого художника не спутаешь ни с какой другой.

Но вот незадача: у меня к тому времени уже был опыт общения с известными людьми, опыт печальный: как правило, они крайне неохотно соглашались выступить в АПН — эта организация была тогда мало кому известна.

Поэтому немедленное и охотное согласие Маршака написать статью к юбилею Конашевича на некоторый период жизни окрылило меня. И за готовой статьей я, конечно, поехала сама: не хотела упустить случая посмотреть на живого Маршака.

Статья статьей, но сколько же интересного, занимательного, полезного он мне рассказал! О людях, с которыми встречался, о времени сегодняшнем и вчерашнем. Какие-то точно увиденные эпизоды, случаи из жизни. «Приду домой, — думаю, — запишу». А пришла домой и — не записала. Так показалось: ведь все это он рассказывает каждый день своим близким, людям, насколько я знаю, пишущим. Поэтому воспоминания его наверняка давно записаны, зафиксированы, чего же мне вмешиваться?

И вот во время нашего увлекательнейшего разговора (говорил Маршак, я только слушала) он вдруг и предлагает:

— Ведь ваш отец знает столько интересного, рассказывает что-то, наверное. Почему бы вам не написать книгу «Рассказы моего отца»?

Щедрый человек, он, видно, думал, что это каждому доступно — сесть и написать книгу. Здесь хочется нескромно добавить: хорошо, что он напал на меня. Но я ведь тогда, как уже говорила, была начинающей журналисткой, без всякого опыта работы, писать только еще пробовала, какой уж тут разговор о книге. Но головой я покивала, согласилась, что книга такая должна быть. И идея эта осталась во мне жить. Тем более что отец действительно был великолепный рассказчик. Говорил он живо, ярко, образы умел строить двумя штрихами, приметливости его можно было позавидовать.

Такое не воспроизведешь на бумаге. Как вообще передать живую, сочную человеческую речь?

Известно всем: кажется, что, чем обладаешь, что постоянно в пределах доступности, — с тобой навечно. Рассказы отца были с нами — мамой и двумя моими братьями — всегда. Он повторял их множество раз — по требованию друзей. Содержание всем давно было известно, важен был сам рассказ, его самобытность. И думалось, их не надо записывать, они и так помнятся.

Отец умер, и рассказов не стало. А они не записаны, они только в нас, его самых близких. Вот тут-то я и схватилась за перо. Пока помню, пока не забыла. Как водится, что имеем, не храним…

Не уверена, что мне полностью удалось передать манеру рассказа отца — уж слишком она была личностной, только его — и ничья больше. Может быть, в этих рассказах больше меня самой, но все-таки я его дочь, его частица, и все во мне — от него.

Знающие люди говорили, что я выбрала очень сложный способ передачи материала — от собственного лица героя. Мне так не кажется: эта форма представляется мне простой и логичной. Я шла от рассказов моего отца. Как получилось — не мне судить.

И еще. В этих рассказах нет ни слова выдумки. Даже маленькие детали, мелкие эпизоды — все было на самом деле. Может быть, не точно в то время, о котором пишу, может быть, раньше, может быть, чуть позже, но все было. Я, наверное, слишком щедро рассыпала эти факты, которых для умелого человека хватило бы на несколько произведений, но позволяю себе считать: каждую вещь надо писать как свою последнюю.

Все, мною сказанное, совершенно не относится к повести. Она — вымысел. Если даже у кого-нибудь возникнет искушение провести параллели между реально существующими людьми и персонажами повести, то это будет глубоким заблуждением. Повесть — плод моей литературной фантазии, основанный на знании определенного жизненного материала. Хотя я не стану отрицать, что внутренняя связь между рассказами отца и настроением повести, безусловно, есть. Их связывает и единственный реальный персонаж, которого, в дань уважения и памяти, я вывела в повести под его настоящим именем, — конь отца. Все написанное о нем — чистая правда.

И теперь вдруг вспомнилось. То, что рассказывал мне, девчонке, Маршак, я ведь так нигде и не прочла. Что имеем — не храним.

I

РАССКАЗЫ МОЕГО ОТЦА

Накануне

Этого проклятого жеребца Испанца приходилось чистить отдельно от других лошадей. Мы его или одного привязывали к коновязи, или, когда выводили других эскадронных коней, прикручивали за недоуздок цепью к столбу, который специально врыли поодаль. Да еще жерди с двух сторон протянули, чтобы он и шага лишнего не мог ступить. Так он все равно столб почти начисто зубами снес, пришлось куском жести обить. Злющий был, норовистый, по-нашему, по-кавалерийски, — людоед. Никак мы его обратать не могли, многие ходили с его отметками — кому палец изувечил, кого, как щипцами, за спину укусил, кого за живот от земли оторвал, кого копытом огрел. А Паше Терехину — так просто ухо отъел. Ясно, что хозяина постоянного у этого людоеда, черта окаянного, не было, и пытались мы его подсовывать новеньким. Однако Испанец быстро свой норов оказывал.


С этой книгой читают
Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.


В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.


...Азорские острова

Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Красное зарево над Кладно

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дядя Жюль

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Идиллия

Блестящее писательское дарование Ги де Мопассана ощутимо как в его романах, так и самых коротких новеллах. Он не только описывал внешние события и движения человеческой души в минуты наивысше го счастья или испытания. Каждая новелла Мопассана – это точная зарисовка с натуры, сценка из жизни, колоритный образ мужчины или женщины, молодежи или стариков, бедняков или обитателей высшего света.


В прицеле неведомого

Сталкеры поневоле. Хранитель Зоны Некоторые верят, что у Зоны есть Хранитель. Тем, кто живет по чести и совести, он помогает: защищает в битвах, замыливает взгляд врага, указывает кратчайший путь к цели, выводит к редким артефактам. Одни утверждают, что живет он в хижине в Танцующем лесу, другие - что в месте, которое все время меняется, третьи - что он повсюду и нигде, его, как любого духа, можно призвать, если знать имя. Большинство вообще не верит в сказки. Но любой сталкер считает за честь обогреть безоружного путника, который просится к костру... Вдруг это и есть Хранитель? Легенды Зоны.


Добролюбов

Предлагаемая вниманию читателей книга рассказывает о жизни и кипучей деятельности замечательного русского революционера-демократа, выдающегося литературного критика и философа-материалиста, друга и соратника Н. Г. Чернышевского.В книге показан жизненный путь Добролюбова — детство, проведенное в Нижнем Новгороде, годы учения в Петербургском педагогическом институте, когда складывались революционные убеждения будущего критика, время работы в «Современнике» (1856–1861), — наиболее яркий период его деятельности.Автор книги В.