— Что ж, веселиться так веселиться, — сказал Родчин.
— Да, но буйному веселью предшествует мучительная процедура выбора. — Евгений Дамианидис сбросил на пол пару подушек и устроился на них с картой. — Между изумительным, восхитительным и потрясающим.
— Угу, — отозвался Родчин. — А это ты по какому ведомству проведешь? — Он кивнул на экран. Там в просветах пара пузырилась черная жижа.
Дамианидис поднял глаза.
— Омерзительного. Дима, нам туда не надо.
— Не надо, — согласился Родчин. — Напомни, друг мой, что у нас еще в меню?
— Можно начать с лужайки Финк-Ноттла. Загляни в лоцию.
— «Тенистая поляна посреди рощи древовидных тыкв. Плоды пахнут клубникой, а вкусом напоминают грецкий орех, — прочел Дмитрий Родчин строки из отчета, представленного два года назад молодым шалопаем Гасси Финк-Ноттлом. — Тут же пасутся похожие на коров животные на трехлапых палах… то есть на трехпалых лапах… преимущественно рыже-белой масти».
— Как хорошо ты сказал, Дима: размером с тыкву, вкусом — орех, — с чувством произнес Евгений. — Помню, в саду дяди Самсония росли орехи с т-о-о-нкой кожурой и большие, как яблоки. Во всем Цихисдвари не было таких тонкокорых орехов. Но старик не унимался. Он стал ну просто издеваться над несчастным деревом. Поливал каким-то соусом, впрыскивал не то витамин C, не то никотиновую кислоту. Кора с него клочьями, значит…
— Женя, это потрясающая история. Тебе следует положить ее на музыку и петь у камина долгими зимними вечерами.
— Молчу, молчу. Моя вина. Итак, номер два: пляж Ю Ынбу.
— «Меднооранжевый песок, шелковистый на ощупь. Синее море, белая тесьма прибоя. Красноклювые птицы и большие зеленые бабочки».
— Прямо-таки радуга. Не хватает только желтого и фиолетового. — Борис Игельник стоял в дверях навигационного отсека и теребил полотенцем черную бороду. — Чем занимаемся?
— Выбираем, куда сесть.
— Поближе к берегу, конечно! Купаться будем.
— Для купания могу предложить также горный ручей, упомянутый Сигизмундом Квашой. Превосходные рекомендации. Прохладная тонизирующая вода, дивный вид на ущелье. Обилие сочных плодов с привкусом, — Евгений сделал паузу, — шоколада.
— Ладя Делян, подружка Гасси, неплохо отзывалась о лесном озере, — подхватил Дмитрий. — «Зеркало вод среди пестрого луга — услада глаз», — вот что сказала Лада verbatim[1].
— У зеркала садимся, у зеркала, — запрыгал Игельник. — В чем нет услады, в том и пользы нет.
— Сам придумал, — обернулся Дмитрий.
— Шекспир.
— Ну, тогда у зеркала. Что скажешь, Женя?
— Ах, Дима. Так трудно решиться. Похожий случай был у нас в Цихисджвари. Каникулы кончаются, надо возвращаться в университет. Я опаздываю на рейсовую летягу, а тетя Натэлла спрашивает, что мне положить — арбуз или дыню. И то, и другое, понимаешь, в сумку не помещалось. Как я мучился!
— Что же ты сделал, о друг Буридана и Санчо Пансы?
— А также Валаама и Х.Насреддина? — добавил Борис.
— Ваши намеки неуместны, — холодно произнес Евгений. — Да, я выбрал арбуз. Потому что дыню съел сразу, на месте. Мне все нравится. И орехи с клубникой, и ручей с шоколадом. И пляж — тем более, Ю Ынбу ловил там угрей.
— Что ж, — сказал Родчин, садясь за пульт, — все в образе?
— Как будто, — ответил Игельник.
— Женя не пережимает со жратвой?
— Разве чуть-чуть.
— Слышишь, Евгений, что говорят твои собратья по идиотизму? Полегче с угрями.
Корабль пошел на посадку.
* * *
Описание оказалось точным. Песок и впрямь отливал медью. Он стекал по ладони и исчезал, рассеянный ровным теплым ветром. Белые птицы ласково урчали над головой. Игельник на ходу скинул с себя все и с истошным «ы-и-и-х!» рухнул в воду.
— Псих, — сказал Евгений, — всех акул распугает.
И полез следом за Борисом.
Дмитрий воды не любил. Он разделся, лег на спину и прикрыл глаза.
— Раскаляешься, чтоб слаще было нырнуть? — Борис выполз на песок и устроился рядом.
— А? Что? — очнулся Родчин. — Не, я так. Ну ее, воду. Что делать будем?
— Может быть, у Женьки есть идея? У него одна появилась было пару лет назад. Слышишь, Женька, — Игельник, не открывая глаз, повернулся в сторону брызг и пыхтения, — мы решили, сегодня твоя очередь думать.
— Я люблю думать, — радостно сказал Дамианидис. — А о чем?
— Дима вот интересуется, что дальше делать.
— Я думаю…
— Извини, мы подождем.
— Я думаю…
— Не будем тебе мешать.
— Я думаю, нам следует путешествовать.
— Путешествовать?
— Именно.
— Ты имеешь в виду…
— Именно.
— А-а-а.
Они помолчали.
— А куда? — спросил Дмитрий.
— Что куда? — спросил Евгений.
— Куда мы будем путешествовать?
— Я думаю…
— Извини, мы подождем, — сказал Борис.
— Я думаю…
— Молчим, молчим, молчим!
— Я думаю, во-о-н до того леса. — Дамианидис простер мощную голую руку. — Там сделаем привал.
— Станем лагерем, — сказал Борис.
— Разобъем бивак, — сказал Дмитрий.
— Необходимо запастись пеммиканом и пресной водой. Из-за нехватки пеммикана доктор Ливингстон не смог добраться до места привала на озере Виктория, — заметил Евгений.
— А когда люди и животные отдохнут, мы двинемся дальше, чтобы успеть переправиться через реку до начала сезона дождей, — сказал Борис.
— Верно, — одобрил Родчин. — Люди и животные, встаем. Вперед, пока не начался сезон дождей.
