Некоторые в день рожденья подводят итоги. Некоторые радуются и предвкушают посиделки с друзьями и всяческие подарки. Некоторым грустно, что они стали на год старше. Некоторым вообще все равно, для них это обычный день.
Вика Ермолаева свой день рожденья ненавидела. Раньше она тоже ждала этот день, готовилась, звонила подругам… Но то было раньше. Завтра ей стукнет тридцать пять. Самый расцвет для любой женщины, если она не актриса. Актрисе в этом возрасте уже поздно ждать и надеяться, что удача постучится в дверь. Однажды на занятиях по сценической пластике Вика услышала, что если актер не реализовал себя к двадцати пяти-тридцати годам, дальше уже вряд ли из него что-то получится. Тогда-то она с этим высказыванием согласилась, потому что в девятнадцать лет она считала, что если к зрелому тридцатнику ничего не добился, то нечего и путаться под ногами, надо уходить в характерные роли. Ей казались одинаково далекими и двадцать пять, и тридцать, и тридцать пять. Вика была уверена, что уж ей-то к двадцати пяти покорится весь мир. Ну или хотя бы Москва. Кто же знал, что все сложится именно так…
Вика откупорила бутылку сухого красного и уселась на диван, чтобы как следует пожалеть себя. Через полбутылки, как и положено, нахлынули воспоминания.
Пятнадцать лет назад в коридорах ГИТИСа юную рыжеволосую студентку заметил один очень известный режиссер. Он поманил девушку к себе, взял за подбородок, повернул ее голову, чтобы посмотреть на профиль, потом, отпустив, спросил:
— Как зовут?
— Ермолаева Виктория.
— Ермолаева Виктория, завтра позвоните мне по этому телефону, — режиссер сунул обомлевшей девушке визитку. И пошел дальше по коридору, словно ничего не произошло, здороваясь по пути с преподавателями. Притихшие в сторонке однокурсники, наблюдавшие сцену во все глаза, тут же налетели шумной стайкой, окружили, выспрашивали…
Вике досталась роль второго плана в сериале. Она очень гордилась, что ей не пришлось пробиваться из массовки. В двадцать лет она уже мелькнула в двух сериях одного сериала, потом ее задействовали в другом, правда, сцены с ее участием вырезали. Потом пригласили на съемку полнометражного фильма. Начинающая актриса была счастлива — карьера обещала быть головокружительной. Но финансирование фильма внезапно прекратилось, и он так и не вышел на экраны. Вике пришлось вернуться к учебе.
Педагоги были недовольны: они считали, что студентов, которые побывали на съемках, очень сложно потом учить, до них не достучаться, а ведь младшекурсники еще мало что умеют и знают. Так, самые основы. И то не все и не слишком-то уверенно. Кроме того, такие студенты начинают пропускать занятия, мнить о себе слишком много, перенимать на съемочной площадке чужие приемы, до которых не доросли, переучивай их потом…
После дипломного спектакля снова были сериалы, второплановые роли, Вику приглашали ведущей каких-то передач, пару раз она снялась в рекламных роликах, и это даже принесло неплохие деньги. Но не славу и популярность. Вика ждала, надеялась, верила, ходила на кастинги, знакомилась с нужными людьми, а время шло. Незаметно ей стукнуло двадцать пять. Она все чаще вспоминала слова педагога по сценической пластике, они неприятно царапали изнутри, мешали наслаждаться молодостью. Камера беспощадна, очень часто она прибавляет года и килограммы, поэтому Вика с первого курса считала калории, занималась спортом… Все ради карьеры. Все, и даже…
Нет, вот об этом она вспоминать не любила. И никому не расскажет. Неужели и та ужасная жертва, воспоминания о которой Вика постоянно заглушала и давила, тоже была зря? Господи, взяла ведь грех на душу. Нет, об этом лучше не вспоминать, иначе одной бутылкой вина не обойтись, но нельзя: завтра надо выглядеть хорошо…
А после тридцати Вика возненавидела свой день рожденья. Слова педагога о самореализации, казалось, были высечены на ее сердце, так часто Вика их вспоминала в приступах отчаяния. Недавно Вика перешла в театр, устав ждать ролей в кино месяцами. Есть хочется всегда, и от стабильной зарплаты только дурак откажется. Это был авангардный театр, где бесталанные режиссеры воплощали свои амбиции, издеваясь (по мнению Вики) над актерами. Ее последняя роль больно задевала самолюбие, потому что играть пришлось душу старой иномарки. Спектакль был о том, как современный мир заставляет людей неумеренно потреблять материальные блага, и Вика несколько раз выходила на сцену с идиотскими диалогами и монологами, за которые уже даже перестала краснеть, работа есть работа. Почему-то Каринэ Назаретян, которой было, между прочим, тридцать два, играла роль бизнес-леди, которая как раз и потребляла эти самые блага направо и налево. А Вика была ее машиной, которую Каринэ хотела поменять на модный внедорожник, его роль играл Алексей Голубев, молодой, квадратный и глуповатый. Обидно.
