Все счастливые семьи похожи друг на друга,
каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Лев Николаевич Толстой (1828 - 1910).
1 апреля 2011 год
— Валенсия Викторовна! – и я удивленно подняла глаза на распахнувшуюся дверь в свой уютный персональный офис, мою крепость, за высокими стенами которой я пряталась от тоски монотонной семейной жизни.
— Паулин? – от неожиданности я выронила шариковую ручку, и она звонко ударилась о ламинат, но я уже ничего не слышала, рассматривая своего нежданного гостя.
Он вошел без стука, как к себе домой. Он это солидный мужчина в сером костюме, сшитом на заказ у лучшего портного нашего областного центра. Он это тот, кто уже шесть лет являлся моим законным мужем. Но, не смотря на все, он это тот, кого я как будто и не знала вовсе.
Я заворожено смотрела сначала на бардовые едва распустившиеся бутоны эквадорских роз, шикарным букетом красующиеся в его руках. Потом мне хватило нескольких мгновений, чтобы своим натренированным взором рассмотреть и оценить внешний вид моего холеного бизнесмена.
Аккуратный маникюр и нежная ухоженная кожа рук, массивная печатка вместо обручального кольца на безымянном пальце. Что значит, не машет лопатой в угольной шахте! И гладко выбрит, коротко подстрижен, еще и волосы уложены назад гелем легкой фиксации. Глаза интригующе сияют. И с чего бы это все? Скромно опустив глаза, я уставилась на его новые туфли. И тут я поняла, что у моего муженька явно имелись какие-то серьезные планы. Уж слишком он был безукоризненным.
— Дорогая, прими этот скромный букетик!
— Паулин Борисович, благодарю за внимание и столь неожиданный сюрприз!
Я была приятно удивлена, и запах роз видимо вскружил мне голову, как и много лет назад, когда мы только познакомились. Мимолетным видением перед глазами пронеслась наша первая случайная встреча, первое романтическое свидание, первый поцелуй, затем пышная свадьба и рождение нашего Елисея. К реальности меня вернул все тот же незабываемый запах цветов.
— Не стоит, дорогая, ты же знаешь букетик роз для меня сущий пустяк, – лукаво подмигнул мне муж, вручая цветы.
И не смотря на то, что Паулин имел возможность покупать цветы, не считая денег, он никогда не дарил мне их просто так, без повода. День влюбленных и 8 марта позади, до дня моего рождения еще далеко, как и до годовщины нашего бракосочетания. Что же его подвигло на такой отчаянный романтический поступок, оставалось только догадываться.
— Спасибо, дорогой, за этот милый «пустяк»!
Я первым делом решила опустить цветы в воду. Достав из тумбочки китайскую вазу, подаренную коллегой-журналистом, я, тайком поглядывая на Паулина, наполнила её чистой водой. И вскоре букет красовался на отдаленной части стола.
Муж тем временем удобно устроился в кресле и листал свежий номер моего журнала «Между строк», на первых полосах которого я решила поместить статью начинающего автора из центра «Поэзия против попсы». Паулин был далеким от творчества человеком, но тогда он почему-то прочитал вслух несколько предложений, что было на него совсем непохоже: «Чем же отличаются популярные попсовые тексты от настоящей поэзии?» …
— Дорогая Валенсия, позвольте узнать, – а говорил он несерьезно, с легкой насмешкой, – неужели кого-то еще интересует поэзия? И не желаете ли вы, моя супруга, взять отпуск на недельку? Я думаю, издательство вполне справится и без вашего строгого вмешательства в культурно-просветительскую жизнь общества.
Паулин пристально смотрел мне в глаза, ожидая последующей реакции. В отпуск я точно не собиралась, но я была просто обязана разузнать, что же он задумал.
— Уважаемый Паулин Борисович, – я намеренно разговаривала в деловом стиле, и со стороны никто бы низачто не догадался что мы муж и жена, – а позвольте узнать, для каких целей мне нужен отпуск? Уж не хотите ли вы устроить семейный отдых где-нибудь за границей? В Венеции, например? Или еще в каком-то райском уголке Земли?
— Нет, что вы, Валенсия Викторовна. Вы же знаете, у меня очень ответственная работа. Я не могу и выходные нормально провести в кругу семьи. А вот вы могли бы заниматься своими статьями и дома, – его улыбка тотчас же исчезла, и со мной заговорил серьезный мужчина 42-ух лет с проблесками седины на висках.
— Почему? – только и смогла спросить я.
— Послезавтра приезжает моя мама. Она погостит у нас недельку. И я бы хотел…
— Чтобы я неделю её по театрам водила? Так?
Быть в роли клоуна меня нисколько не прельщало. И уж кого-кого развлекать, но только не «герцогиню» Изольду Бенедиктовну Перольскую.
— Ну, дорогая, почему же сразу по театрам? У нас в городе совсем недавно открылась художественная галерея. А ты же знаешь, как мама относится к живописи?! Сходите в кино, в конце концов, пройдитесь «ураганом» по донецким магазинам!
Я так и знала, что цветы он принес не просто так. Ну что за мужчина: взять и спихнуть на мои хрупкие плечи свою мамочку? А сам будет, как ни в чем не бывало заниматься своими делами. Нет!
— Паулин, я все-таки думаю, что Изольда Бенедиктовна больше обрадуется, если не я, а ты будешь уделять ей все свое внимание и в театре, и на выставках. Ведь ты её единственный сын, к которому она не так уж часто приезжает. А что я? Нет, я, конечно, понимаю, что твоя мама испытывает неописуемое удовольствие, поучая меня всем премудростям семейной жизни. Но я не могу подобного сказать о себе. К тому же у нас намечается творческий вечер в Одессе, в издательстве незаконченных дел невпроворот, прости, дорогой, но в отпуск я не пойду.
