12 августа, 2352 р.х. (250 год эры расселения).
В четырёх днях пути от астероида Гигея.
Молодой рядовой Брайан Льюис выдохнул так тяжело, что прозрачное забрало шлема его скафандра на мгновение запотело.
— Вот и всё шкипер. Мы у запертой двери, и у нас нет ключей.
Лейтенант Ли Стронг задумчиво посмотрел на несговорчивый люк внешнего шлюза, напротив него.
Родриго Бёрнс, другой рядовой, уже отслуживший три года, спросил:
— Ну а почему просто не установить заряд и не подорвать вход в этот корабль?
Старший унтер-офицер[1] и специалист по внекорабельной деятельности, сержант Ян Файндер, ответил голосом, больше похожим на рычание.
— Потому что, тупица, перед тем как взорвать эту жестянку с наружной стороны, мы должны убедиться, что внутри нет выживших.
— Но внутренняя гермо-дверь…
— Слушай, салага, и слушай внимательно. Поскольку мы не видим, что находится за этим шлюзом, мы не знаем, задраен внутренний люк, или нет. А предполагать то, что мы не видим, мы не можем. Даже наш зелёный лейтенант это понял… как и всё остальное, разумеется.
Фраза, которую можно было ожидать от Файндера, прозвучала, как и задумывалась, двусмысленной, и поэтому это был безопасный комплимент для Ли. Он внимательно наблюдал, как "унтеры" обычно общались с новыми лейтенантами. Если те их не выносили, они были сама любезность и уважительность в лицо, но за глаза, всячески подрывали их авторитет. В противном случае, если "унтеры" испытывали симпатию к новому офицеру, они вначале слегка подшучивали, как сейчас, но всегда так, чтобы напомнить рядовым, что даже если их командир и был новичком, он был умным новичком, и они должны уважать его ум, и его звание.
— Ну ладно, даже если внутренний люк открыт, то когда мы взорвём проход, в смысле, когда мы взорвём внешний люк, тогда под действием вакуума сработают аварийные датчики и система безопасности запечатает отсек автоматически.
— Это если внутренние сенсоры работают, Родриго, — тихо произнёс Ли. — А поскольку мы знаем, что корабль был захвачен силой, мы должны исходить из того, что любая из его систем может быть повреждена или контролироваться противником.
— Ну… э…, тогда ладно, сэр.
— Полагаю, так всё и обстоит, — одобрительно подтвердил Файндер его слова, и Ли уловил в его голосе улыбку.
Он посмотрел на своего опытного сержанта. Силуэт его крепкой, приземистой фигуры чернел на фоне звёзд и выглядывающего из-за его левого плеча Юпитера, сиявшего ярче всех.
— Что думаете, сержант?
Плавающий чёрный контур был неподвижен.
— Мы можем попробовать резак, — силуэт пожал плечами, — это безопаснее всего. Но это дольше, и те, кто внутри, узнают, что мы идём. Это не есть хорошо.
— Звучит так, будто вы уже сталкивались с подобным, сержант Файндер.
— Ага. Я тогда был новобранцем, и один офицер попытался проделать то же самое, в похожей ситуации.
— И что, пираты услышали, как вы идёте и убили заложников?
— Хуже, Лейтенант, много хуже. Они дали нам забраться на борт, а затем, прямо у нас на глазах, казнили молодую девушку. Затем стали угрожать застрелить ещё больше народу, если мы подойдём ближе. Это заставило нашего офицера вести с ними переговоры. А тем временем, большинство их людей обошли нас сзади, по техническим коллекторам. Они убили половину наших.
— Готов поспорить, заложники не выжили.
— И вы бы выиграли этот спор, лейтенант, если бы нашёлся кто-то достаточно глупый, чтобы его принять. Вот кстати, Бёрнс здесь не слишком умный, но он говорил, что не азартен…
— Эй, — возмутился Родриго.
— Хватит, — приказал Ли. — Мы не можем использовать взрывчатку, и не можем использовать резак.
— Получается, мы застряли снаружи, — произнёс Льюис, голосом, ищущим поддержки. — Мы что, на этом закончим?
— Нет, Льюис, не закончим, — поправил его Ли. — Есть другой путь.
Он внимательно посмотрел на длинный, межпланетный лайнер. По направлению к корме, за жилыми отсеками и командными модулями, где они сейчас дрейфовали, находилась центральная, самая широкая его часть, которую опоясывали топливные баки овальной формы, затем шли длинные, тонкие лонжероны, скреплённые четырьмя ферменными опорами. Всё это оканчивалось хвостовым двигательным отсеком. Показав на корму, Ли произнёс слова не подвластные времени, приказ, состоящий из двух слов, которые молодые офицеры произносили тысячелетиями:
— За мной.
Он оттолкнулся от корпуса лайнера по имени "Душистый Цветок", находящегося в двух неделях полёта от Марса и активировал свой реактивный ранец, направляясь к хвостовой части корабля, в сторону двигательного отсека.
* * *
Они смотрели "вверх", внутрь огромного тёмного отверстия, ведущего в самое чрево маршевого двигателя лайнера.
— Вы ведь не серьёзно, — выдохнул Родриго Бёрнс.
— Можно сказать, он смертельно серьёзен, — пошутил Файндер.
— Не думаю, что вы помогаете делу, сержант, — сказал Ли.
— Извините, сэр. Но это… нестандартно.
— Нестандартно? — прохрипел Брайан. — Господа, это прямо противоречит Уставу. Это первый класс радиационной опасности, и если…
— Льюис, — гаркнул Файндер так, будто в его глотке хранился старый запас гравия, — заткнись. И не смей больше звать меня "господином". Я не офицер. Я работаю ради заработка. Привлеки ещё раз наше с лейтенантом внимание, и твоя задница привлечёт внимание моего ботинка.
