Собрание сочинений в двух томах. Том 2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи

Собрание сочинений в двух томах. Том 2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи

Авторы:

Жанры: Драматическая литература, Поэзия

Цикл: Елагин И.В. Собрание сочинений в двух томах №2

Формат: Полный

Всего в книге 46 страниц. Год издания книги - 1998.

Иван Елагин (1918-1987), один из самых значительных поэтов русского зарубежья, большую часть своей жизни, прожил в США. Отмеченный еще И.Буниным как смелый и находчивый мастер стиха, высоко ценимый И.Бродским и А.Солженицыным, Елагин, оставаясь до конца своих дней русским поэтом, сумел соединить в своем творчестве две культуры - русскую и американскую. Его поэтический опыт в этом смысле уникален. Во второй том вошли стихотворения из сборника Ивана Елагина `Под созвездием Топора` (1976), `В зале Вселенной`(1982), `Тяжелые звезды` (1986), стихотворения не собранные в книги, и пьеса `Портрет мадмуазель Таржи` (1949).

Читать онлайн Собрание сочинений в двух томах. Том 2: Стихотворения. Портрет мадмуазель Таржи

ПОД СОЗВЕЗДИЕМ ТОПОРА

* * *
Выходит — ошибся я малость,
Пустым оказался билет.
А мне почему-то казалось,
Что я настоящий поэт.
Я думал, что все вы придёте
Расхватывать строк вороха,
Качаться на спаде и взлёте,
Вздыхать на ухабах стиха.
Но критик чужого пошиба,
Моих не читающий книг,
Со мной не миндальничал, ибо
В статье заявил напрямик,
Что я неудавшийся лирик,
Что стих мой давно не у дел
Что ветер сатиры до дырок
Стихи мои все просвистел!
И он, доказательства ради,
Представил фигуру мою —
Как глупо стою на эстраде,
Как руку в пространство сую.
Не первый удар, не последний,
Чего не бывает в пути!
Бывают удары заметней,
Бывают и хуже статьи.
* * *
Человек был кроток, тих.
Улыбался за двоих.
А потом вдруг осерчал,
Почернел и отощал.
Стал он пугалом вороньим,
И его мы похороним.
Не спеша идут куда-то
По дороге два солдата.
Напевают без забот.
А убьют их через год.
Мне живется очень кисло,
Я ни в чем не вижу смысла.
Смысла нет в моих стихах.
Я пишу их впопыхах.
Неожиданно нагрянув,
Смерть нас гонит, как баранов
На продажу гонят гурт.
Дичь. Нелепица. Абсурд.
Оттого и эта строчка
Обреченностью горда,
Как прощальный взмах платочка
Из вагона в никуда.
* * *
Обдало меня время печальной волной.
Я мальчишкою в комнате рос проходной.
За комодом, где спал я, всю ночь надо мной
Занавеска дышала сквозною стеной.
Где-то там, если в прошлое ехать назад,
И трамваи звенят, и деревья шумят,
Гомонят и щебечут родные миры —
Проходные дворы, проходные дворы.
Я и сам оказался такой проходной.
За страною страна пронеслась стороной.
Сколько встреч наносных, поездных, проездных!
Сколько женщин в дороге я знал проходных!
Сколько с вами носился и маялся я,
Проходные враги, проходные друзья!
Сколько громких имен, сколько слав проходных
Довелось повидать на дорогах земных!
Сколько раз мне поэт попадался такой,
Что пройдет с проходною своею строкой,
Потому что сердца задевают едва
Проходные слова, проходные слова…
* * *
Негодуем, тоскуем, хохочем
И стареем у чайных столов.
Об искусстве шутя, между прочим,
Скажем нехотя несколько слов.
Пусть сравненье покажется грубым –
Расставаться не хочется с ним:
Разговаривать много не любим
Мы про женщин, с которыми спим.
Разговаривать— критиков дело.
Заприметивши издалека,
Обсуждать начинают умело
Грудь, прическу, колени, бока.
И трезвонят, чтоб было им пусто!
Им легко языками молоть…
Кожей мы ощущаем искусства
Золотую, горячую плоть.
И пускай они пишут и пашут
На просторах газетных полей!
Им оно только ручкой помашет,
Ну, а нам — нарожает детей.
* * *
Не надо слов о смерти роковых,
Не надо и улыбочек кривых,
И пошлостей, как пятаки потёртых.
Мы — тоненькая плёночка живых
Над тёмным неизбывным морем мёртвых.
Хоть я и обособленно живу, —
Я всё же демократ по существу,
И сознаю: я — только единица,
А мёртвых — большинство, и к большинству
Необходимо присоединиться.
* * *
He в строчке хорошей тут дело,
Не в строчке плохой,
А в том, чтоб душа молодела
От корки сухой,
А в том, чтобы нищенской стайкой
Плетясь, облака
Тебе бы как теплой фуфайкой
Согрели бока.
И вовсе неважно, что мало
Ты мир понимал,
Но лужа тебе просияла,
Как лунный опал.
Но ветка тебе постучала
В окно поутру,
Но птица тебе одичало
Кричит на ветру,
И ты по вечернему логу
Идешь холодком,
И дерево машет в дорогу
Зеленым платком.
И что там какие-то тайны —
Секрет мастерства, —
Пусть будут, как звезды, случайны
Ночные слова,
Пусть падают криво и косо
В овраги стиха, —
Вот так же летят под колёса
Листвы вороха.
Но помни, что с болью, со стоном,
Как грех на духу,
Вот так же слова исступлённо
Отдашь ты стиху,
Но помни, что ты настоящий —
Лишь всё потеряв,
Что запах острее и слаще
У срезанных трав,
Что всякого горя и смрада
Хлебнешь ты сполна,
Что сломана гроздь винограда
Во имя вина.
* * *
Все города похожи на Толедо,
Когда глядишь на них с горы сквозь рощу,
Как будто входишь в полотно Эль Греко.
Сперва я это в Киеве заметил,
А много лет спустя увидел в Бронксе.
Теперь таким же показался Питсбург.
Таким же ты с горы увидишь город,
В котором я когда-то жил и умер.
Мой друг-художник как-то из Толедо
Привез мне связку шпаг миниатюрных,
Которыми берут кусочки сыра:
Толедское изделье для туристов.
Похожие на зубочистки шпаги,
В альбоме репродукции Эль Греко,
В какой-то книжке стены Алькасара —
Вот всё, что мне известно про Толедо.
Но я с Толедо, очевидно, связан
Домашним чем-то, будничным, привычным,
Как будто половину жизни прожил
Я в городе, который нарисован.
* * *
Вон человек идет.
И он зайдет в аптеку.
Понадобился йод
Внезапно человеку.
Всё так, и всё не так.
Там в тишине аптечной
В дверях стоит чудак
Трагически беспечный.
И серебро, и медь
Уплатит он кассиру,
Чтоб пузырек иметь
И унести в квартиру.
Всё так, и всё не так.
Как на большую льдину
Упал луны медяк
В аптечную витрину.
В рассеянности он
Порезал палец в ванной,
Он несколько смущён
Царапиною странной.
Всё так, и всё не так,
И где-то в сердце самом
Стучит: тик-так, тик-так —
То кровь шумит по шрамам.
Он осторожно йод
Накапает на ранку
И бережно заткнёт
Он пробочкою склянку.
Всё так, и всё не так.
Попробуй, с роком сверься.
Какой-нибудь пустяк —
И разорвется сердце!
И кончится всё так:
Обычным некрологом
О том, как шел чудак
По жизненным дорогам.
Всё так, и всё не так.
Всё кончится взрывною
Продолжить чтение
С этой книгой читают
Экс-баловень судьбы

Профессора Разумова забили насмерть неподалеку от института, где он преподавал историю. Милиция признала дело глухарем: получается, что виновниками стали случайные прохожие. А поди найди их! Ближайшее окружение убитого внушает полное доверие. Версию о причастности к убийству профессора его коллег приходится оставить. Вызывающий подозрение своей экзальтированностью ученик Разумова Влад Незнамов тоже не мог совершить злодеяние по причине своей физической хилости. И тут частный детектив Татьяна Иванова, по просьбе безутешной вдовы взявшаяся за расследование, обнаруживает некие факты, рисующие жертву неведомых вандалов с совершенно неожиданной стороны…

Эти проклятые доллары

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Всё про Электроника

В этот том Евгения Серафимовича Велтистова (1934–1989) вошли четыре захватывающие повести: «Электроник – мальчик из чемодана», «Рэсси – неуловимый друг», «Победитель невозможного» и «Новые приключения Электроника».Открывается том интереснейшим предисловием В. А. Приходько о творчестве писателя.

Новые приключения Электроника

«Шли последние кадры телефильма «Приключения Электроника». Серебряный мальчик и собака медленно направились к школе. К стеклянно-торжественному зданию, стоящему на зеленом поле среди жилых домов.“Приехал!” – крикнул с экрана телевизора никогда не дремлющий рыжий мальчишка Чижиков. И его сразу услышали на всех этажах. Пустая как будто школа неожиданно ожила, засверкала распахнутыми окнами, загудела привычным многоголосьем, загремела топотом спешащих ног. Из дверей хлынули потоки ребят. Они струились со всех сторон к смущенно остановившимся, вернувшимся в свою родную школу путешественникам.

Другие книги автора
Собрание сочинений в двух томах. Том 1: Стихотворения
Жанр: Поэзия

Иван Елагин (1918-1987), один из самых значительных поэтов русского зарубежья, большую часть своей жизни, прожил в США. Отмеченный еще И.Буниным как смелый и находчивый мастер стиха, высоко ценимый И.Бродским и А.Солженицыным, Елагин, оставаясь до конца своих дней русским поэтом, сумел соединить в своем творчестве две культуры - русскую и американскую. Его поэтический опыт в этом смысле уникален. В первый том вошли стихотворения из сборников Ивана Елагина `По дороге` (1953), `Отсветы ночные` (1963), `Косой полет` (1967), `Дракон на крыше` (1973).