Мне никогда не нравилась Дарла. Просто так, без причины. По крайней мере, логичного объяснения этому не было. Просто некоторые друзья ваших детей вам нравятся, а некоторые нет. Будучи взрослым, вы можете разглядеть в детях зачатки того, в кого они превратятся, когда вырастут.
И мне было видно, что Дарла будет относиться к тому типу людей, которых я терпеть не мог.
Однако она была подругой Стейси, а её мать была подругой Джун, поэтому я никому из них ничего не говорил. Она не была ни паршивой овцой в семье, ни Дэмьеном в юбке,[1]ни ещё кем-то в этом духе. Она была просто… неприятной.
Изредка бывало, что Дарла приходила в гости, когда Джун не было дома, и тогда я оставался один присматривать за обеими девочками; обычно я позволял им делать всё, что им заблагорассудится или в комнате Стейси, или на заднем дворе. Я же в это время смотрел телевизор, стараясь не обращать на них внимания.
Этот раз тоже был совершенно обычным. Была суббота, послеполуденное время, играла команда Университета Южной Калифорнии — матч, который я действительно хотел посмотреть — так что когда Дарла постучала в окно и спросила, дома ли Стейси, я сказал, что она может заходить. Стейси была у себя в комнате, и они чем-то там занимались какое-то время, прежде чем вышли на кухню перекусить крекерами «Золотая рыбка». Игра была по-настоящему захватывающей, и я потерял детей из виду. Лишь когда наступил перерыв, я задался вопросом, где они и чем занимаются.
Как раз в этот момент хлопнула дверь заднего двора, и в дом вбежала Дарла. Набрав в грудь воздуха, она остановилась перед креслом, в котором я сидел, и схватила меня за руку.
— Мистер Харрисон! Мистер Харрисон! Пойдёмте! Я хочу вам что-то показать!
— А просто сказать мне ты не можешь?
— Нет, — заканючила она. — Вы должны это посмотреть. Поторопитесь! Стейси ждёт!
Поняв, что придётся проверить, что там у них делается, я изобразил заинтересованность, которой не испытывал, и позволил вытащить себя из дома на задний двор к беспорядочной куче досок, которую Стейси называла «клубом». Дарла оттащила в сторону кусок фанеры, который прикрывал вход, и полезла внутрь. Я нагнулся и последовал за ней, проникнув в импровизированную комнату.
Кровь была повсюду, и сначала я даже не понял, что вижу. Не говоря ни слова, я тупо моргнул. В левом углу лежала мёртвая собака, искалеченный труп лабрадора, в котором я узнал Скаута, любимца наших соседей. Справа от него, на низком журнальном столике, который мы стащили из мусора у других наших соседей, накрытое заношенной, пропитавшейся красным тряпкой, что-то шевелилось. У задней стенки стоял окровавленный топор. Сердце отбойным молотком застучало у меня в груди. Под столом я увидел забрызганный тёмно-красным кусок плоти, похожий на ногу.
Дарла подошла к столу и стянула тряпку.
— Посмотрите, что я сделала, мистер Харрисон? Видите?
Я видел. Дарла отрубила ногу Стейси выше колена и каким-то образом пристроила на её место собачью лапу. На мгновение я упал в обморок, или во что-то типа него, и почувствовал, что меня сейчас вырвет. Самым странным — возможно, даже самым жутким — было то, что складывалось ощущение, будто Стейси совсем не больно. Она смеялась и была радостно взволнована, затем она села, потом встала, выставив ногу напоказ. На ней не было никакой одежды, кроме нижнего белья, и то место, где лохматая лапа собаки переходила в её собственное бедро, выглядело гладко и неприметно.
Дарла глядела на меня снизу вверх, и мне захотелось её огреть, захотелось врезать, чтобы стереть ожидание одобрения и выражение самодовольства с её маленького льстивого лица.
— Вам не кажется, что я проделала хорошую работу? Да, мистер Харрисон? Разве это не хорошо смотрится?
Стейси шагнула вперёд. Когда она шевельнула ногой, та ужасно завизжала; звук напомнил скрип плохих тормозов у старых автомобилей. Она что-то сказала мне, но я не расслышал что именно. Она не могла идти и говорить одновременно. Скрип ноги был настолько громким, что ей надо было останавливаться для того, чтобы её было слышно.
Она остановилась, взглянула на меня и улыбнулась.
— Разве это не замечательно, папочка? Дарла сказала, что может это сделать и сделала! — Стейси на мгновение загрустила. — Правда, я не думала, что Скауту придётся умереть.
И тут же её лицо просветлело.
— Зато мне нравится моя новая нога! Она гораздо лучше старой!
Стейси махнула рукой в сторону отрубленной конечности под окровавленным столом, и меня затошнило. Я смог качнуться влево подальше от девочек, и меня вывернуло в угол. Не потому что мне было противно, просто… всё вместе наложилось одно на другое. Это зрелище, запах, звук, Дарла, Стейси, ампутированная нога, окровавленная комната — всё это забурлило внутри меня, и моё тело выразило свои чувства рвотой.
Я вытер рот рукавом. Снаружи я услышал весёлый, жизнерадостный, ни о чём не подозревающий голос Джун, благодарившую Кристи, мать Дарлы, за совместный поход по магазинам. Дарла тут же выскочила из «клуба», захлопнув за собой фанерную дверь. Стейси возбуждённо что-то закричала — «Мамочка!», подумал я — она тотчас же кинулась вслед за подругой, однако голос её был заглушен отвратительным скрипом ноги.
