Занимает ли человечество какое-то особое место во Вселенной? В чем смысл жизни каждого из нас? Я полагаю, что мы уже достаточно знаем о природе Вселенной и о самих себе, чтобы ставить такие вопросы не отвлеченно, а предполагая возможность ответа и экспериментальной проверки. Наш взгляд уже может проникнуть через «тусклое стекло», осуществляя пророчество апостола Павла: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан». Но наше место и роль во Вселенной, вопреки ожиданиям Павла, пока еще не выяснены – отнюдь. Давайте поразмышляем об этом вместе.
Приглашаю вас в путешествие за ответами на эти вопросы, где я с радостью стану вашим проводником. Сначала мы исследуем происхождение нашего вида, наше место в живом мире – на эти вопросы я уже пытался отвечать в несколько ином контексте на страницах другой моей книги, «Хозяева Земли. Социальное завоевание планеты человечеством»[1]. Затем, попеременно обращаясь то к естественным наукам, то к гуманитарным, мы приблизимся к самым сложным вопросам: «куда мы идем?» и, главное, «почему?».
Думаю, пора предположить вероятные пути соединения этих двух крупных ветвей познания. Колонизирует ли гуманитарная сфера естественные науки? Может быть, не без нашей помощи? А что если заменить научную фантастику (плод воображения всего одного творческого разума) новыми, гораздо более причудливыми мирами – в основе которых труды многочисленных ученых-мыслителей? Не отправиться ли поэтам и живописцам на поиски новых измерений, глубин и смыслов в реальный мир? Заинтересует ли поэта постижение такой истины, которую Ницше образно охарактеризовал в своей книге «Человеческое, слишком человеческое»[2] как «радужные цвета на крайних пределах человеческого воображения и познавания»? Именно там и следует искать смыслы.
В обиходном языке слово «смысл» подразумевает «намерение», «намерение» указывает на «замысел», а «замысел» – на «творца». Любой объект, процесс или определение любого слова вписываются в контекст как итог причинно-следственных связей, возникших в разуме творца. В этом суть философского мировоззрения организованных религий, особенно их сюжетов о творении. Предназначение есть и у человечества, и у каждого человека. Таким образом, существование человечества в целом и каждого по отдельности имеет смысл.
Есть и вторая, более широкая трактовка понятия «смысл», которая предполагает совершенно иную картину мира. Согласно ей, миром правит случай, а не замыслы творца. Нет никакого исходного плана, есть лишь переплетение физических причин и следствий. Разворачивающаяся на наших глазах история подчиняется только общим законам Мироздания. Каждое событие случайно, но при этом сказывается на вероятности возникновения других событий. Например, в процессе органической эволюции начало одной адаптации под действием естественного отбора повышает вероятность других адаптаций. Такое понимание смысла помогает разобраться в устройстве человечества и всей остальной жизни – поэтому им оперирует наука.
Вторая, более обширная трактовка понятия «смысл» относится к эволюции нашей реальности среди бесчисленных других возможных реальностей и распространяется как на Вселенную, так и на человеческую природу. По мере того как в минувшие эпохи возникали все более сложные организмы и биологические процессы, поведенческие модели различных живых существ неуклонно приближались к осмысленной деятельности. Сначала у самых примитивных многоклеточных организмов появились осязательные и нервные клетки, затем сформировался мозг и, наконец, целенаправленное поведение. Паук, плетущий паутину, намеревается таким образом поймать муху – даже если делает это чисто инстинктивно. Паутина предназначена именно для ловли мух. Человеческий мозг развивался по той же схеме, что и паучья сеть. Любое действие, которое мы совершаем, обладает смыслом в силу его преднамеренности. Но способность принимать решения, ответы на вопросы, как и почему мы развили эту способность, и вытекающие отсюда последствия – все это относится уже к более широкому, научному пониманию человеческого существования.
