Смятение

Смятение

Авторы:

Жанр: Поэзия

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 2 страницы. У нас нет данных о годе издания книги.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность. Книга завершается финалом, связывающим воедино темы и сюжетные линии, исследуемые на протяжении всей истории. В целом, книга представляет собой увлекательное и наводящее на размышления чтение, которое исследует человеческий опыт уникальным и осмысленным образом.

Читать онлайн Смятение


С М Я Т Е Н И Е

 венок сонетов

 1

Мне в этом мире надоело,

хотя я в нём не старожил.

Вот солнце встало, солнце село.

Я ничего не совершил.

Усталости не знает тело,

но нет уже душевных сил.

Я жил по-юношески смело,

я не на то растратил пыл.

Зачем боролся с дураками?

Зачем размахивал руками -

обнять пытался целый свет?

Я не в венце, не в римской тоге,

и ныне подвожу итоги:

и дела нет, и цели нет...

 2

И дела нет, и цели нет.

А ведь дела какие были!

Хватался за любой предмет,

и все казались мне по силе.

Успехом не был я согрет,

хоть мчался, точно лошадь в мыле.

Из-за каких таких примет

меня удачи не любили?

А впрочем, разве не успех -

такое, что, по мненью всех,

разгадки вовсе не имело,

вдруг разгадать! Лишь я сумел!

А если не случалось дел,

я мог бы и придумать дело.

 3

Я мог бы и придумать дело.

Могу, наверно, и теперь.

Но до чего ж осточертело

лезть в нарисованную дверь!

Нас обучали (и умело!):

работай и в признанье верь.

Ох, сколько шишек отболело,

и как обиден счет потерь...

Меня не сделали бы гордым

какой-нибудь дурацкий орден,

мешок захватанных монет.

 

Мои работы - словно дети,

и я за их судьбу в ответе.

Но перед кем держать ответ?

 4

 

Но перед кем держать ответ?

Толпа безмозглее тюленей.

Ее сужденья - из газет.

Газеты - из постановлений.

 

А уж постановленья - бред...

Я слышал столько оскорблений

(и кой-какими был задет),

как будто я и вправду гений.

 

А перед богом... не пойму,

мне отвечать ли? Ведь ему

всё, что в душе моей горело,

 

и так известно. Да к тому ж

попы несут такую чушь...

Живём без веры, ошалело.

 5

 

Живём без веры, ошалело,

а вместе с нею - в нас дотла

всё сожжено, и нет предела

для ослепляющего зла.

 

Не слышу, чтобы сердце пело,

когда звонят колокола,

но просто размышляю зрело,

что жизнь без веры - кабала.

 

Мне разве требуются блага? -

была бы ручка и бумага.

Но поздно понят мной завет:

 

когда я сделал хоть немного,

то славил не себя, а бога.

И сколько отлетело лет...

 6

 

И сколько отлетело лет!

Сменились лица и эпохи.

Туда, где заседал Совет,

пришли другие скоморохи.

 

Мы доставали до планет,

живя, как при царе Горохе.

Теперь - то стачка, то пикет,

то с транспарантами дурёхи.

 

Куда идти? Зачем идти?

И снова храмы на кости?

Встречаем утро оробело:

 

при свете тоже всё темно.

Но что на лист занесено -

одно лишь остаётся цело.

 7

 

Одно лишь остаётся цело.

Да, собственно, и что стряслось?

Куда бы землю ни вертело,

по-прежнему недвижна ось.

 

Пускай судьба осатанела.

Не удалось - так значит, брось.

Ведь иногда из-под обстрела,

и то выходят на авось.

 

Быть размазнёй - себе дороже.

Зато от камня - самого же

стрелка уложит рикошет.

 

И пусть невелики масштабы:

пока что сочиню хотя бы

не нужный никому сонет.

 8

 

Не нужный никому сонет

в конверт любовно запакую.

Его в журнале дармоед

отдаст на отзыв обалдую.

 

Намалевавши тьму помет

и в “потому что” запятую,

тот заработает обед -

и я стараюсь не впустую!

 

Я для чего перо беру? -

помочь собрату по перу,

а то ведь он перо изгложет.

 

Лишь иногда слова горят,

когда забудусь... Но навряд

забудется и он. Но может.

 9

 

Забудется и он? Но, может,

мне похвала пойдет во зло.

Да, не везло мне - ну и что же,

всему народу не везло.

 

Счастливым быть - помилуй боже.

Без тягот жить нам тяжело.

Вот если надают по роже,

тогда и встанем на крыло.

 

Живой пример - чтоб у меня

не развивалась болтовня,

венок сонетов рифмы множит.

 

Никак не сбиться с колеи,

пока фантазии мои

хотя б на время он стреножит.

 10

 

Хотя б на время он стреножит?

Была б затея неглупа,

но мысль сидит во мне, как ножик,

что сам я - вроде как толпа.

 

Есть много “я”, ничуть не схожих:

и скандалист, и гольтепа,

и соловей, и пьяный ёжик...

И каждому - своя тропа.

 

Не верю в бога, но при этом

я верю сплетням и газетам,

хотя несут галиматью.

 

Набитый знаньями до краю -

куда направить, я не знаю,

мятущуюся мысль мою.

 11

 

Мятущуюся мысль мою

я сам бы вывел из разлада.

Но всё, что сделал, отдаю,

а ничего нигде не надо.

 

Никак не попаду в струю.

Так на кого моя досада?

Раз не хочу стоять в строю,

то власть, естественно, не рада.

 

Опять заняться чем-нибудь?

Но для чего пускаться в путь,

раз изобьют в конце маршрута?

 

Одна надежда - что во мне

всё точно так же, как в стране:

прошёл застой - пройдёт и смута.

 12

 

Прошёл застой. Пройдёт и смута.

Маячит новый поворот.

И как бы там ни вышло круто,

гляжу без робости вперёд.

 

Жизнь улыбается кому-то,

зато назавтра засмеёт.

Мне тоже выпадет минута

(всё время кажется - вот-вот).

 

И надо ждать, себя храня.

Забот немного у меня:

чтоб не была свеча задута,

 

была бы в путь готова кладь...

Совсем без дела скучно ждать,

и я в стихах ищу приюта.

 13

 

И я в стихах ищу приюта,

меж делом думая спроста,

что властью палка перегнута,

да вообще и власть не та.

 

Пускай жульё грызётся люто

за деньги или за места.

Бумага - вот моя валюта.

А остальное - суета.

 

Слова, что рифмами связались,

не упадут в цене - на зависть

рублям и прочему рванью.

 

И если мастерски пропеты -

звенят сонеты, как монеты.

Хоть через силу, но пою.

 14

 

Хоть через силу, но пою,

и удивлён: откуда сила?

Ведь я готовился к нытью

о том, что всё-то мне постыло.

 

И как забыл печаль свою?

И как я выбрался из тыла?


С этой книгой читают
Затерянная Динотопия

Где-то в неизведанных водах Мирового океана раскинулся огромный остров — Динотопия. Рифы, ветра и морские течения надежно оберегают его от вторжения чужеземцев и не дают никому покинуть остров. На этой заповедной земле до сих пор живут динозавры. Они создали свою цивилизацию вместе с людьми — потомками мореплавателей, потерпевших кораблекрушение у берегов затерянного острова. Динотопия не знает насилия, здесь давно забыли, что такое оружие. Но однажды невиданной силы ураган приносит к ее берегам пиратский бриг…Так начинается первая книга о Динотопии.


Юджиния

Александр, молодой писатель-эмигрант из России, устраивается шофером в семью американского миллионера — возить дочь хозяина, шестнадцатилетнюю Юджинию. Между молодыми людьми возникает чувство, и вопреки воле отца Юджиния выходит замуж за Александра. Но даже неожиданно обретенные богатство и высокое положение в обществе для Александра ничего не значат по сравнению с юной Юджинией и ее любовью...


Магия чисел. Математическая мысль от Пифагора до наших дней

Американский математик, исследователь в области теории чисел Эрик Т. Белл посвятил свою книгу истории происхождения математической мысли и разработки численной теории с момента ее зарождения в древности до современной эпохи. Обоснованно и убедительно автор демонстрирует влияние, которое оказала «магия чисел» на развитие религии, философии, науки и математики. Э.Т. Белл рассматривает процесс превращения числа из инструмента счета в объект культуры, сформировавшийся в VI веке до н. э. в школе древнегреческого философа, мистика, физика-экспериментатора и математика Пифагора – главного героя его исследования.


Макиавелли

Стоит произнести имя Никколо Макиавелли (1469–1527), и сразу вспоминается его главный труд, «Государь», – пронизанное цинизмом и холодным расчетом руководство, как должно управлять подданными. Если судить об авторе по этой книге, перед нами предстает человек жестокий, полностью лишенный сострадания. Пол Стретерн раздвигает рамки этого представления. Он повествует о прекрасной и кровавой эпохе Возрождения, где заговоры и восстания наравне с пышными празднествами были делом обычным, а правителю следовало остерегаться не только собственного народа, но и самого близкого своего окружения.


Другие книги автора

Четыре солнца

«Четыре солнца». Так я назвал книгу, которую написал больше 30 лет назад. Она до сих пор не издана, хотя были собраны рецензии виднейших учёных: лауреата Государственной премии М. Л. Гаспарова, автора учебника древнерусской литературы В. В. Кускова, председателя Всесоюзного общества книголюбов Е. И. Осетрова. Неодолимым препятствием стало то, что я слишком многих невольно обидел, решив проблему, над которой бились 200 лет, написали 3000 работ, — раскрыл стихосложение «Слова о полку Игореве». А они-то чего тогда стoят, за что получают зарплату? Находка восстанавливает повреждённый переписчиками текст, читаются «тёмные места», и открылось столько нового! Слышны даже интонации и произношение автора.


Шпион Витя

Повесть — сплошной розыгрыш, очень серьёзным тоном рассказывается, как шпион выведывал секрет пистолета, стреляющего пробкой, связывался со штабом через резиновую пищалку, таксист возил его на палочке. Дети, покатываясь со смеху, не замечают, что автор и учит их, и воспитывает. Книга, написанная для детей, оказалась для любого возраста.


Легенды о войне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.