Темное небо, заполненное нескончаемой пеленой туч, за которыми уже давным-давно не видно Солнца. Летающий остров из серебристого металла, от которого не осталось и тени былого великолепия, лишь заброшенные пыльные многоэтажки, неприкаянные монстры, оголодавшие в поисках давно умерших жертв, и обезумевшие роботы-маэнары, чьи запертые души потеряли остатки человечности еще сотни лет тому назад.
Обломки, мусор, хлам и горы никому не нужного металла без единой травинки, скрашенные голографическими изображениями деревьев, животных и птах, как апофеоз фальши и безысходности, подчеркиваемый общим настроением города. Плакаты и надписи краской, словно бы намалеванные кровью самоубийц, уже смирившихся со своей участью, но где-то в душе таящих последний мимолетный осколок надежды
Нулевой мир. Граница между безумием и реальностью, в которую меня занесли чувство долга и любопытство.
Высоченный шпиль, пронизывающий облака, рядом с которым высится гигантский человекообразный робот, способный своими атаками сравнять эту обитель обреченности с землей, но все еще стоящий на страже. И через пару секунд он атакует.
«Мои ноги ступают по тебе, мои кости становятся частью тебя.
Я вновь вернусь к тебе после окончания вечности
Земля отражает вечность, и я буду вечно с ней.
Я вновь вернусь к тебе после окончания вечности
Я вновь вернусь».
Зачитывая литании одну за другой, пытаясь полностью погрузиться в собственный голос, чтобы не активировать детранквилизацию, я медленно успокаиваюсь, ведь я лидер. Вместе со мной несколько прекрасных технодев, которым не менее страшно, но они все же пошли за мной, несмотря ни на что. Из-за денег, из-за идеи, в погоне за силой или в попытке найти свое место — сейчас все это неважно. Как и неважно их отношение — они могут меня ненавидеть, могут уважать, могут даже любить, но все, что сейчас важно — они моя команда.
— Залп! — вложив в свой твердый, уверенный голос всю надуманную отвагу, подкрепленную наивной уверенностью в том, что все сложится удачно, я сконцентрировал энергию окутавшего меня Фантома в перчатках и тоже запустил энерговолну, наблюдая, как технодевы почти синхронно атакуют заведомо неубиваемую цель.
Сара, рассчитывая заработать, показывает класс, филигранно используя свой обвес третьего поколения: мощная пушка «Меркавы», подкрепленная очередями проводных дронов, вьющихся над девушкой, словно головы мифической Гидры, в одиночку посылает сотни энергоатак.
Грета, окутанная плотными контурами «Леопарда 2», выдает свое волнение лишь покачивающимся хвостиком, но даже ее ушки, стойко реагирующие на эмоции, стоят торчком, готовые ловить любые изменения условий. Ни капли страха, лишь бьющие по слуху раскаты низкого гула фантомного орудия.
Сестры-американки, несмотря на то, что нас связывало слишком немногое, тоже старались вовсю, но в их атаках больше всего скользила опаска за собственную жизнь, тогда как зеленовласая Маша, облаченная в устаревший обвес, сейчас и вовсе напоминала валькирию, настолько яростно и, на первый взгляд, безрассудно она тратила энергию, заставляя Фантома выкладываться на полную мощь. Даже ее снаряды были не просто банальными сгусткам эфемерного дыма, а становились все более плотными, словно с каждой атакой орудие Т-90 вспоминало свое прошлое и становилось все ближе к настоящему.
Многоствольное оружие невероятного противника с рявканьем обрушивает на нас заряды, лучевая пушка нагнетает энергию, создавая в груди механизма словно бы маленькое солнце, а затем испепеляющая мощь оружия коснулась земли, испаряя влагу от начавшегося дождя, попадая сначала на американок, затем на Сару, Машу, Грету… Им не больно, они лишь исчезают хлопьями сожжённой органики, оставляя после себя лужицы расплавившегося металла, и высвободившиеся Фантомы весело хохочут, глядя на меня.
— Метмер, Метмер! Ты тоже сдохнешь, Метмер! — новый залп врезается и в меня, ослепляя и отражаясь болью в голове.
* * *
С размаху упав с зависшей в воздухе кровати и приложившись лбом о тумбочку, я сдавленно зашипел и бестолково уставился в темноту. Белесое щупальце семени Ойтаци подволокло ко мне ночник, и я, вцепившись в клавишу, осветил помещение призрачным белесым цветом, машинально стирая кровь с рассечённой кожи.
Слегка напрягая мышцы, поднялся и, на ходу бормоча литании исцеления, босиком прошел в крошечный предбанничек моей то ли комнаты, то ли мини-квартиры — все никак не могу привыкнуть к этим апартаментам богатеев. Впрочем, здесь несколько этажей новомодной многоэтажки были отданы под новосозданную корпорацию Кольцовых, так что в итоге вроде как и без разницы.
Нацепив штаны, я чуть ли не утонул в приятных мохнатых коврах, расстеленных в коридоре, и, чувствуя себя спокойней рядом с большими растеньицами в кадках, расставленных по всему этажу, медленно доплелся до небольшого спортивного зала. Тусклый свет автоматических ламп приятно разогнал опостылевший полумрак, и я, перепрыгнув через стойку, схватил себе бутылочку минералки и отправился прямиком в Куб, где в центре висела армированная боксерская груша.
Холодный пол приятно бодрил босые ступни, а вылитая по канонам спортивных фильмов на голову вода приятно охлаждала разгоревшийся метаболизм. Выпад, второй, пробный джэб, двойка в верхнюю часть… покрытые серым дымом кисти послушно отзывались на команды, пока выпускаемые Фантомом сгустки энергии вынуждали тяжеленную грушу трястись словно листик в шторме, звякая цепями. Держись, сука, если уж ты не даешь мне спать, то и сам отдыхать не будешь.
