Осознавая всё несовершенство этого текста и наличие разного рода ошибок, я всё равно выпускаю книгу в печать.
Рукопись составлена из различных историй, опубликованных в моём ЖЖ. Они изрядно отредактированы и добавлены некоторые комментарии. Если вас интересует черновой вариант, то вы можете ознакомиться с ним на http://esgaledel.livejounal.com/
Все персонажи и события вымышлены, подобных встреч и занятий никогда не происходило в реальности. Любые сходство с реальными людьми специальны и осознанны. Шучу, нет, конечно.
Отдельно стоит сказать, что главный герой этих историй — психотерапевт и мой тёзка — персонаж тоже, в каком-то смысле, выдуманный. Это идеальный врач, который быстро осознаёт свои ошибки, обладает глубокой рефлексией и всегда знает правильный путь. У него есть слова утешения для каждого, и он не сомневается в выборе терапевтических тактик. Я не хочу, чтобы вы ввелись в заблуждение: главной герой имеет мало общего со мной.
Книга предназначена для широкого круга читателей, но также она будет интересна и специалистам в сфере душевного здоровья. Каждая история — отдельный клинический случай, в котором показана тактика установления контакта с различными характерологиями, а также описаны типичные реакции переноса и контрпереноса. В некоторых случаях приведена стратегия психотерапии для определённой «проблемы» клиента.
Любые комментарии можете отправлять на [email protected]
Надеюсь, вы получите удовольствие от чтения этой книги.
Молчание длилось уже некоторое время, однако оно не было «пустым». Безмолвие между мной, Сергеем и группой было заполнено густым киселем сложных переживаний. Слишком много смешивалось вместе: гнев, печаль, страх, шок... И этот клубок грозил запутаться ещё больше.
— Продолжайте, — подбодрил я Сергея, прервав общее молчание.
Участники группы тяжело вздыхали, кто-то неуютно ёрзал, одна женщина прикрыла глаза, всем своим видом показывая, что засыпает.
— Потом... — Сергей замолчал и шумно сглотнул. — Потом, когда мы вернулись, я понял, что половины ребят просто нет.
— Они умерли? — спросил я просто, чтобы помочь ему рассказывать дальше.
— Их убили, — нотки стали прорезались в голосе Сергея.
Он плотно сжал губы, глаза широко раскрылись, а дыхание участилось. Кто-то из участников группы всхлипывал, кто-то старательно показывал, что ему плохо, но большая часть пациентов смотрела перед собой в страхе.
«Вероятно, часть из них откажется от дальнейшего посещения групповых занятий», — не без иронии подумал я.
Сергей выглядел моложе своих лет. Нет не так, чтобы его внешность казалось инфантильной или не мужественной. Просто среди сверстников в палате он отличался более «свежим» лицом. Сам он по этому поводу лишь пожимал плечами. Обычный образ жизни, не систематические занятия спортом, алкоголь, курение — он не прилагал осознанных усилий для того, чтобы поддерживать себя. Можно сказать, что с внешностью и генетикой ему повезло.
— Мы тогда потеряли очень много ребят, — продолжал Сергей. — Через пару дней мне осколком ногу прошило, и я в госпиталь попал...
Я вновь проклял доктора, который направил Сергея на групповую терапию за неточный анамнез[1].
Реакции участников группы на его спонтанный рассказ об участии в боевых действиях сильно разнились. Кто-то тихо всхлипывал, смотря на Сергея, кто-то хмурился и всеми силами скрывал гнев, пряча взгляд. Одна пациентка искренне делала вид, что уж ей-то тут точно хуже всех. Что касается меня, то я был в некотором смятении.
Отодвинув на периферию сложное сочетания печали, страха и гнева я сосредоточился на том, как помочь Сергею и как сделать это полезным для других участников группы. Его посттравматическое стрессовое расстройство участника боевых действий очень долгое время игнорировалось. Неврологи капали «волшебные» капельницы, психиатры предлагали не менее волшебный прозиум, а близкие наседали на него, требуя прекратить страдать и вести себя «нормально».
Постепенно я начал ловить себя на том, что мои веки сильно потяжелели, мне всё сложнее становилось сконцентрироваться и удерживать внимание на процессе. Я начал проталкивать себя через слой оглушения, собирая по крупицам информацию и обдумывая свой вопрос.
— Наверное, тяжело об этом говорить? — спросил я у Сергея и тут же добавил, не дожидаясь ответа:
— Скорее всего, каждый раз, когда вы говорите об этом, вас словно вышибает из реальности.
Сергей закивал и облегченно вздохнул:
— Да, — он вытер пот с лица, — каждый раз как сознание теряю. У меня была контузия, так вот это как тогда... Ну, похоже... Ну, вы понимаете?
Я не мог понимать и не мог представить себе, что значит быть контуженым, но, тем не менее, кивнул. И сразу же почувствовал, что туман в голове рассеивается и ко мне возвращается привычное восприятие реальности.
— Тебе страшно было? — решилась на вопрос одна из участниц.
— Тогда нет, — Сергей замялся. — Или да... Не знаю, я молодой был. Восемнадцать лет, пацан ещё. А мне дали автомат и говорят: «Иди, убивай!».
Глаза девушки, которая задала вопрос, наполнились слезами, она шумно всхлипнула.
— Спать не мог долго, — обратился Сергей ко мне.
