● Jan. 17th, 2008 at 10:44 AM
любимый девушка ушол лучшый друк потомчт он болшой хуй? ты неможеш быть успокоеннный за любов пока est ктот с хуй больше твой! не теряйс! выберай унекально иксклюзивная илитны йкитайский методик увиличення половая челен да–шен–сунь! да–шен–сунь uzhe помогло много такой какchelovek ты! да–шен–сунь! недай друзья ибать твой чусства!
славик глотнул пива и перешел к следующему письму:
лицемерные американцы заставляют производителей порно использовать в кадре презервативы! им мало того, что они изобрели спид и лишили тебя возможности ебаться без гондона! теперь ты еще и не можешь на это дрочить! посылай их в пизду кондолизы райс! выбирай видео в старом добром формате на www.nofuckingcondomsfucking.bb!
следующее:
buy now! magic jesus pills! they will make you love your brother for the next eight hours! call 8–800–1234567890–0987654321–008–8! amen!
адрес отправителя четвертого непрочитанного письма заставил славика вздрогнуть. gottfried_hunter@literaryearth.com. он понятия не имел о том, кто такой готтфрид хантер, но название «literary earth» говорило ему о многом. это был самый авторитетный в америке литературный журнал. славик каждый месяц покупал его за бешеные деньги в переходе на пушкинской.
славик теперь редко видел сны, но в каждом из них он открывал «literary earth» и находил упоминание о себе в разделе, посвященном молодым авторам. последние пять лет в свободное от работы время он писал рассказы.
в теме письма значилось «to vyacheslav ryabchikov». как они узнали о его существовании? откуда у них его адрес? он никогда ничего им не посылал, более того, не был подписан ни на какие их рассылки. славик мог бы предположить, что кто–то из друзей решил его разыграть, но у него не было друзей. залпом допив остававшееся в бутылке пиво, он открыл письмо:
zdravstvuyte, vyacheslav! menya zovut gottfried hunter, ya rabotayu v zhurnale «literary earth» (new york city). na sleduyuschey nedele ya budu v moskve. ya ochen hotel by s vami vstretitsya i peregovorit. eto kasaetsya predmeta moey komandirovki (k sozhaleniyu, ya ne mogu raskryt ego v pisme). pozhaluista otvette, vozmozhno li eto. eto vazhno! vy ochen pomozhete mne, esli soglasites. ya ne otnimu u vas mnogo vremeni. zaranee spasibo. gottfried.
славик задумался. все это было похоже на какое–то странное наебалово. с какого хуя он вдруг заинтересовал готтфрида? с какого хуя готтфрид говорит по–русски? что плохого может с ним случиться, если он ввяжется в эту хуйню? а что хорошего? да и хуйня ли это? а что если готтфрид возглавляет крупную международную сеть педофилов? а зачем педофилам славик? ему же уже почти двадцать семь. наркотики? оружие? шпионаж? по мере того, как вопросы множились в голове славика, он все больше убеждался в том, что единственный способ получить ответы хотя бы на часть из них — встретиться с готтфридом. славик понимал, что это может быть небезопасно, но… словосочетание «literary earth» сыграло решающую роль. он кликнул reply и быстро нахерачил ответ. на всякий случай тоже латиницей:
zdravstvuyte, gottfried! ya vstrechus s vami v moskve v lyuboe udobnoe dlya vas (dnevnoe) vremya. moy telefon — +7–9999–001–002–003. slava.
перед тем как закрыть компьютер и отправиться за портвейном, славик заглянул на популярный московский форум графоманов–неудачников с пафосным названием «гнев рождает поэта». в разделе «творческий кризис» он обнаружил новое сообщение, оставленное пользователем с ником paul_verlaine:
писать совершенно не получается. это невыносимо. ну ничего, блядь! сейчас накопится, а потом как прорвет на ненависти! только держись!
славик снова кликнул reply и оставил анонимный комментарий:
поль верлен! не скулите по пустякам! когда вам будет восемьдесят, вы будете говорить все то же самое, но ударение в первом слове первого предложения будет стоять на первом слоге. вот тогда вы узнаете, что такое невыносимо.
— слава?
славик поднял голову, встал со скамейки и пожал протянутую ему руку.
— слава, я так благодарен вам! что вы откликнулись на мою просьбу!
вне всякого сомнения, готтфрид прибыл из америки. он буквально светился тем самым напускным и жутко некомфортным для собеседника задором, присущим всем американцам, которых славику доводилось встречать. славик называл такое поведение offensive joy.
— it's my pleasure. в смысле, не стоит благодарностей.
на вид готтфриду было около пятидесяти. он чем–то смахивал на джона туртурро.
— вы, слава, возможно удивлены, что я говорю по–русски. но этому есть простое объяснение. мои прадедушка и прабабушка из россии. прадедушку звали григорий охотников, меня назвали готтфридом в его честь. я сам родился в америке, но выучил русский язык, потому что очень люблю русскую литературу. я решил выучить его после того, как в шестнадцать лет прочитал «crime and punishment». это великое произведение. и русский язык великий. я бы очень хотел говорить на нем без акцента.
— да вы, собственно, и так… для иностранца–то…
готтфрид заулыбался с такой силой, что славик испугался за сохранность кожи на его лице.
