Сквозь столетие. Книга 1

Сквозь столетие. Книга 1

Авторы:

Жанр: Историческая проза

Циклы: не входит в цикл

Формат: Полный

Всего в книге 157 страниц. Год издания книги - 1989.

В центре романа старейшего украинского писателя Антона Хижняка — история крестьянской семьи Гамаев. В судьбах героев отражается сложность борьбы украинского народа за революционные преобразования, за утверждение Советской власти.

Действие романа развертывается в селах Полтавщины, в Петербурге, Москве…

Читать онлайн Сквозь столетие. Книга 1


Прелюд

Над рекой Орельчанкой, над золотистой пшеничной нивой заливались жаворонки. Едва заметные в поднебесной вышине певцы из птичьей капеллы воздавали хвалу теплу и солнцу.

Выйдя из реки на берег, Самийло остановился в изумлении. Перебросив через плечо полотенце, прислушался к звонкому пению птиц, огляделся вокруг. Почему прежде он не замечал красоты Запорожанки? Видимо, душа очерствела, и не волновала его живописная полтавская природа.

Снова огляделся вокруг, и перед ним всплыли навеянные этим тихим утром воспоминания о недавнем детстве. Вспомнил бабушку Настю и ее сказки. Немало поучительного и интересного она рассказывала ему. И о домовых, гнездившихся на запыленных чердаках под крышами, и о кургане у дороги, и о гражданской войне, и о трехстах петлюровских вояках, взятых в плен десятью красными партизанами. Вот это были богатыри — каждый из них с тридцатью петлюровцами справлялся. «Эти партизаны — наши запорожанские хлопцы!» — восторженно произносит бабушка Настя. Тогда он и не поинтересовался, кто же эти запорожане. А бабушка продолжала рассказывать о том, что курган, заросший густой травой, насыпали когда-то казаки-запорожцы, спрятав в нем самые дорогие сокровища. Еще в давние времена немало было любителей легкой наживы, жаждавших выкрасть тайком эти сокровища, да не тут-то было! Подкрадывались с лопатами. Но как только коснутся земли, лопаты тотчас ломались. Даже ломами пробовали, но все их ухищрения были напрасны, потому что земля становилась твердой как гранит. «Тот получит сокровища и узнает о наших предках, — заговорщически подмигивая, говорила бабушка Настя, — кто будет честным, трудолюбивым и в обхождении с людьми уважительным и ласковым. Видимо, партизаны и были такими людьми, что, припадая к груди кургана, полнились его великой силой».

Самийло улыбается, вспоминая бабушкины поучения о честности, трудолюбии, уважительности.

Окинул восхищенным взглядом небосвод — и диво дивное! — с востока плывет свежее от утренней прохлады солнце, а на западе серебрится луна. Самийло замер от удивления. Он впервые увидел такое чудо: на небе одновременно находились оба светила: слева своим путем двигался солнечный золотой диск, а справа, в светло-лазуревой небесной дали — бледная луна. Да, да, луна! Она, словно стыдясь, что задержалась на небе при дневном свете, едва-едва выделялась на безоблачном небосклоне.

Самийло перевел взгляд на изумрудные берега Орельчанки и еще раз посмотрел на солнце и на бледную луну. Прислушался к пению жаворонков и задумался. Да, красивая все-таки запорожанская природа! И произнес вслух: «Недаром так восхищается ею Нонна Георгиевна. Прямо влюблена в нашу Запорожанку. Ей, горожанке, в диковину. И говорит об этом не буднично, а словно праздничную песню поет. Пусть радуется, она лирик. А для нас все это обычно. Мы привыкли к селу, видим каждый день и не замечаем его красоты. А у Нонны Георгиевны поэтическая душа!»

Так размышлял Самийло, идя с речки по росистой тропинке. Он не хотел признаться себе в том, что именно Нонна Георгиевна пробудила в нем интерес к окружающей природе. Если бы не эта женщина с нежной, чуткой душой, он и сегодня смотрел бы на всю эту красоту равнодушно.

Самийло, пока добрался до усадьбы Хрисанфа Никитовича, забыл обо всем, что видел у реки, как забывал о многом, с чем сталкивался в повседневной жизни. Это было в его характере. Ни о чем глубоко не задумывался и на все смотрел, как сам говорил, «абстрактно-нейтрально».

Вот и сейчас Самийло беззаботно посвистывал и, отвечая на вопрос Хрисанфа Никитовича о том, действительно ли он так хорошо разбирается в истории, как бахвалился вчера, сказал:

— Что ты, дедушка, забиваешь мне голову своими вопросами! Ты же не профессор! Я уже всю историю назубок знаю. Институт закруглил на отлично. Это — раз. Год на стажировке пересидел — два! А теперь в аспирантуру прорвался! Позвали туда… Не так чтобы сильно тянули, но намекали. Не хочу, как ты, отец и Володька, копаться в деревенском навозе. Пробьюсь на кафедру! Кандидатом буду! Доктором! Но сначала аспирантура.

— Погоди, погоди, Самийло. Где-то слышал это слово… Будешь опираться на что-то? Спиной или руками?

— Да не морочь мне голову! Аспирантура — это учеба. Три года нужно учиться, а тот, кто учится, называется аспирантом.

— Понял. Выходит, не хочешь опираться на запорожанскую степь, чтобы в чистых туфлях не завязнуть в нашем черноземе? По сухопутью хочешь топать?

Самийло пристально посмотрел на Хрисанфа Никитовича. Старик теребил пальцами белоснежную широкую бороду и сверлил парня такими же, как у него, светло-серыми глазами. От этого взгляда Самийло смутился и решил отделаться шуткой.

— Зачем же в чистых туфлях шлепать по грязи! Ха-ха-ха! Ох, дедуня! Асфальт ведь есть. А ты хочешь загнать младшего Гамая в грязь. Нехорошо. Надо беречь своего потомка.

— Ах, парень, парень! Будь я на месте твоей матери, задал бы тебе перцу! — заискрились гневом глаза Хрисанфа Никитовича.

— За что? — притопнул ногой Самийло.

— Да за все. Арина, мать твоя, пряниками-пышками тебя баловала да все приговаривала: «Пускай дитя поспит! Пускай ребенок погуляет! Не трогайте ребенка!» Я бы снял с тебя штанишки да крапивой, крапивой, а потом хорошим ремнем! — сжав кулак, поднял руку Хрисанф Никитович.


С этой книгой читают
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Поход группы Дятлова. Первое документальное исследование причин гибели туристов

В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.


Плащ еретика

Небольшой рассказ - предание о Джордано Бруно. .


В индейских прериях и тылах мятежников
Автор: Джеймс Пайк

Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.


Сквозь бурю

Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.


За Кубанью

Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.


Дезертир флота
Жанр: Фэнтези

В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.


Тайна Байрона

Стефан Цвейг — австрийский прозаик, публицист, критик, автор множества новелл, ряда романов и беллетризованных биографий. В 1920-х он стал ошеломляюще знаменит. Со свойственной ему трезвостью Цвейг объяснял успех прежде всего заботой о читателе: подобно скульптору, он, автор, отсекал лишнее от первоначального текста, превращая его в емкую небольшую книгу.Перевод с немецкого П. С. Бернштейна.


Тирания

Домашние электронные машины, призванные облегчать жизнь человека, иногда выходят из под контроля и становятся слишком уж навязчивыми. Для того, чтобы этого не случилось и существуют блок-фильтры…


Плавучие крепости

Вторая часть жанровой серии «Техника-Молодежи» — «Флот» под авторством Сергея Балакина и Владимира Кофмана, посвященной линейным кораблям XX века. Издание прекрасно иллюстрировано, в тексте большое количество качественных цветных и черно-белых иллюстраций, схем и чертежей.


Другие книги автора
Даниил Галицкий

Исторический роман А. Хижняка повествует о событиях XII века в Галицко-Волынском княжестве на Руси. В центре сюжета — образ князя Даниила Романовича, которого автор показывает как ратоборца и политика, выступающего против феодальных междоусобиц, за единство русского народа против иноземных захватчиков.