Припав к земле у забора позади сарая, мужчина наблюдал за игравшей во дворе маленькой девочкой с золотисто-рыжими волосами. Испарина пятнами покрывала ткань черной маски, скрывавшей его лицо, и, когда он сгибал пальцы, из-под латекса перчаток сочился пот.
В Лос-Анджелесе почти шесть месяцев не было дождя, и дымка накопившегося смога янтарной пеленой покрыла розовое бунгало и крошечный задний дворик. Жара позднего сентября высушила траву до ломких желтых иголок, дорожки голой земли покрывали лужайку, словно чесотка. Надувной бассейн, разукрашенный героями историй о Винни-Пухе, располагался в центре дворика, и девочка, одетая в цельный купальник с изображением Тигры, плескалась в мелкой воде. Тонкие волосы спутанными прядками падали на веснушчатое личико, когда она заставляла голую куклу Барби большими кругами плавать вокруг.
Дыхание мужчины участилось, воздух под маской из крепа стал горячим и душным. Мать ребенка была на работе, сиделка ушла в дом более двадцати минут назад. Впервые за три дня мужчина видел девочку оставленной без присмотра. Все же, несмотря на это, он колебался.
Затем он увидел, как девочка задергалась.
Она уронила куклу в воду и захлопала ручками по ушам.
– Кто-то стучится! Кто-то стучится!
Мужчина напрягся и прошептал слова. Он представил, будто слышит беззвучные фразы, проникающие в мозг девочки.
Они настигли ее.
Девочка вылезла из бассейна, продолжая сжимать виски, дергая головой, словно в муках апоплексического припадка.
– Кто-то стучится! Кто-то стучится!
Мужчина бросил беглый взгляд на заднюю дверь дома и устремился к ней.
Увидев его, девочка завизжала и зигзагами помчалась к дому. Он преградил ей путь, но крошка увернулась от его жадных рук и побежала обратно, пробираясь к задней калитке. Когда мужчина догнал девочку, она успела добраться до забора, отгораживавшего соседний двор, вцепилась в проволочную сетку и с криком трясла ее.
Однако когда он взял ее за плечи, словно внезапное изнеможение вдруг охватило девочку, и она склонилась к забору. На лице появилось сосредоточенное выражение; она, словно четки, шепотом перебирала буквы алфавита.
– А-Б-В-Г-Д-Е-Ж... 3-И-К-Л-М-Н-О-П... Р-С-Т-У-Ф...
Детский голос затих. Контуры лица неуловимо менялись, выражение становилось мрачным.
Силы вновь вернулись к ее маленькому телу; рыча, она начала вырываться и схватила преследователя за ткань маски, стараясь стянуть ее с лица.
Предвидя, что она это сделает, мужчина поймал ее за руки и опустил их вниз.
– Кто ты? – В голосе девочки послышалась взрослая серьезность. – Почему ты делаешь это с нами? – Она пристально смотрела на него мерцающими фиолетовыми глазами.
Гладкие, неглубокие провалы покрытого маской лица не выражали никаких эмоций, но мужчина явно дрожал. Держа сопротивляющегося ребенка на расстоянии вытянутых рук, он сжал ее голову с почти нежной заботой.
А затем, одним легким движением, сломал ей шею.
В то утро на Голливудском шоссе была пробка, и Дэн пропустил начало суда над обвиняемым в убийстве Мьюнозом. К тому времени, как он прибыл в Судебную Коллегию по уголовным делам, обвинение уже собиралось вызвать жертву для дачи показаний.
Поскольку Дэн опаздывал, он решил припарковаться на одной из частных стоянок, расположенных в деловом центре города, вместо того чтобы искать предназначенный для должностных лиц гараж. Бюро было в состоянии оплатить четырнадцать долларов издержки. Однако он пожалел о своем выборе, не успев пройти и полквартала, – рубашка под курткой взмокла от пота.
Несмотря на тягостный зной, вход в зал суда был окружен толпой зевак и сотрудников телевидения, которых сдерживал кордон одетых в форму охранников из офиса шерифа. Фиолка должна была сегодня занять место свидетеля – событие чрезвычайно редкое, достойное появления на первой полосе. Обычно просто угроза того, что фиолка будет давать показания, помогала прийти к заключению, однако Гектор Мьюноз продолжал настаивать на своей невиновности и требовал решения вопроса в суде.
Дэн протиснулся сквозь толпу к огороженному веревкой пространству возле входа и показал пропуск офицеру в бежевой рубашке, после чего тот махнул рукой на дверь. Мужчина еще раз предъявил удостоверение Бюро на контрольном пункте безопасности у входа в вестибюль, предвкушая прохладу фойе.
– Так, агент... Этуотер. – Охранник в белой рубашке, крепкий испанец, прочитал надпись на удостоверении и протянул его обратно. – Если хотите, могу подержать ваше оружие, пока вы проходите сквозь детектор...
Дэн натянуто улыбнулся.
– Нет необходимости. Я не ношу. – Он выложил содержимое карманов в деревянную коробку и прошел сквозь прямоугольную будку. Сигнализация молчала.
– В таком случае, удачного дня! – улыбнулся охранник.
Дэн отсалютовал по-бойскаутски, дотронувшись двумя пальцами до лба, и забрал выложенную мелочь вместе с ключами от машины.
Плакат за лифтами предупреждал: «На 9-м этаже будет произведен обыск всех входящих», и Дэн понял, что даже удостоверение Бюро не спасет его от дальнейшей задержки. Однако он не возражал. От фиолов его бросало в дрожь, а в последующие дни предстоит провести достаточно много времени с этой конкретной фиолкой. Нет нужды ускорять события.
