Скины

Наши переводы выполнены в ознакомительных целях. Переводы считаются "общественным достоянием" и не являются ничьей собственностью. Любой, кто захочет, может свободно распространять их и размещать на своем сайте. Также можете корректировать, если переведено неправильно.

Просьба, сохраняйте имя переводчика, уважайте чужой труд...

Рэт Джеймс Уайт

" СКИНЫ "

Пролог

Филадельфия, Декабрь 15, 1988, Клуб “Pizazz”.

Миранда была жесткой сукой. Вот как она бы говорила о себе, и вот как Мак думал о ней. Жесткая сука. Большинство парней говорили, что она слишком мужественна, чтобы быть красивой. Ее челюсть слишком квадратная, нос слишком орлиный, плечи слишком широкие, тело слишком худое и жилистое. Но Мак считал ее идеальной. Ее кожа сияла такой безупречной фарфоровой белизной, что готические цыпочки тратили тонны макияжа и полчаса возле зеркала, пытаясь копировать ее. На ней не было ни пятнышка, за исключением случайного синяка или пореза после боя. Для него она была похожа на греческую богиню.

Большинство людей считали Миранду лесбиянкой. С ее короткими, колючими, черными волосами и презрением к юбкам или макияжу было легко ошибиться. Как правило, она носила черные джинсы, черные полицейские сапоги, белую футболку под фланелевой рубашкой, увенчанную черной мотоциклетной курткой. На шее у нее был шипованный ошейник, и шипованный браслет на руке. Она курила сигареты агрессивными движениями, как будто Эндрю Дайс Клей научил ее этой привычке. Было что-то андрогинное в ней, что Мак нашел очень сексуальным. Он был уверен, что она би. Он видел, как она тусовалась в лесбийском баре на Спрус-стрит под названием “Мод”, и видел, как она однажды поцеловала девушку. Это было, наверное, самое сексуальное, что он когда-либо видел. Однажды он поцеловал ее сам, в первую ночь, когда он тусовался с группой панк-рокеров, которых теперь называет семьей. Это была его первая ночь, когда он напился и первый раз, когда он поцеловал курильщицу. Он обнаружил, что вкус пива и сигарет возбуждает. Он все еще помнил тот вкус, когда закрыл глаза. Мак мог вспомнить ощущение ее губ, ее языка, ее твердого тела, прижатого к нему. Больше ничего не было после поцелуя, и он никогда не повторялся, но Мак все еще лелеял его, так же, как он лелеял ее.

Она кивнула ему и улыбнулась, проходя мимо. Он кивнул в ответ, неловко улыбаясь, желая поговорить с ней, но чувствуя себя неуклюжим и нервным, не зная, что сказать. Миранда была единственной девушкой, которую он желал, за исключением, может быть, Алексис, но ее он просто хотел трахнуть потому, что у нее были самые большие сиськи, которые он когда-либо видел. Он был уверен, что влюблен в Миранду. Он пришел на шоу только чтобы увидеть ее и надрать задницу скинхедам.

Большая группа скинхедов собралась в задней части клуба, издеваясь и угрожая всем, кто проходил мимо них. Они начали рано, задавая тон на ночь. Несколько панков показали им средний палец или схватили их за промежность, когда они проходили. Парень с тремя короткими черными и розовыми ирокезами обогнул группу скинхедов, прежде чем показать им оба средних пальца. Несколько скинхедов пришлось сдерживать их друзьям, чтобы их всех не выбросили до того, как концерт будет в полном разгаре.

Миранда проходила мимо них несколько раз, явно нарываясь на драку. У нее отсутствовал зуб спереди от последней большой драки бритоголовых в Сити Гарденс в Нью-Джерси. Очевидно, она хотела отомстить. Мак не думал, что отсутствующий зуб умаляет ее красоту. Во всяком случае, подчеркивало это в его сознании. Он часто говорил, что ему нужна девушка со шрамами на костяшках пальцев, и Миранда была той девушкой. Для Мака было нечто в женщине, которая могла надрать задницу, и Миранда ненавидела скинхедов почти так же, как и он.

Клуб был открыт менее часа назад. Уже было более двадцати лысых нацистских ублюдков, и их число, казалось, увеличивалось с каждой минутой. Мак огляделся на избитых панков, разбросанных по всему клубу, надеясь, что количество панков продолжит расти, чтобы сохранить баланс сил. Он был уверен, что если ряды скинхедов превысят ряды панков, они немедленно нападут.

Бритоголовые были одеты почти одинаково: в зеленые куртки-бомберы, “Левис”, белые футболки и кожаные ботинки “Doc Marten”. Их головы светились, как хэллоуинские черепа под стробоскопами в тускло освещенном ночном клубе. У некоторых свастики были вытатуированы на плечах, руках, у некоторых даже на голове или шее, а у одного была татуировка на щеке. Они были членами “Белой группы власти” из Нью-Джерси под названием “Беспредел” и, в отличие от многих других скинхедов, которые пытались скрыть свои ненависть и фанатизм, они носили их с гордостью.

Мак не был маленьким ребенком. Он был выше шести футов. Его руки, плечи и грудь были мускулистые, хотя талия была тонкая и ноги худые. Он видел, как многие скинхеды запинаются и заикаются, когда он сталкивается с ними лицом к лицу, утверждая, что они продвигают “белую гордость”, а не “белую силу” и что они никого не ненавидят. Они говорят, что просто празднуют свое наследие так, как другие расы и национальности могут праздновать их. Мак всегда думал, что это полное дерьмо и испытывал скупое уважение к “Беспределу”, которые не прятались за такими трусливыми рационализациями. Тем не менее, он ненавидел каждого из них и с радостью убил бы их всех, если бы у него был шанс. Его деды и прадеды провели Марш за гражданские права. Его бабушка могла живо вспомнить, как ей сказали использовать “цветные ванные комнаты” и выселили из бассейна для белых. Его двоюродный дед был избит полицейскими и арестован во время Марша за гражданские права в Вашингтоне. Мысль о том, что эти мудаки пытались повернуть время вспять и отменить равенство, за которое так много пострадало и умерло, злило Мака.