Случилась эта история в тридевятом царстве, тридесятом государстве. Жили-были царь с царицей, не плохо так жили, по-королевски. И дворец у них был белокаменный, и царство-государство немаленькое, и поля-леса необъятные. Только детей не было, как ни старались. А потом надоело царю супружеский долг выполнять в темноте да под одеялом через отверстие в ночной рубашке. И снарядился он в путь-дорогу с инспекцией по селам и весям, чтобы посмотреть, как простой люд в его королевстве живет-поживает.
Только вот не пропали его усилия всуе. Промелькнули девять месяцев, как один миг. И родила царица в ночь, только сына, а не дочь.
Как получил новоявленный папаша голубя сизокрылого с посланием о сей чудной вести, сразу бросил крестьянок инспектировать. Вышел он в чистое поле, да как гаркнет: «Встань передо мной, как лист перед травой». Земля немедля задрожала — то конь скачет вороной златогривый. Порода редкая, по наследству от царя Ивана-I досталась. Сел он на спину горбатую, за уши ухватился, и понеслись они быстрее ветра. Но все равно где уж коню с новомодными коврами-самолетами соперничать, подзадержался глава семейства в дороге.
Но воротился-таки издалече царь-отец. Как жена в глаза гостя долгожданного взглянула, тяжело вздохнула — сразу поняла, что грешен муж. И не выдержав такого расстройства супруга немедля преставиться изволила.
Что делать, похоронил вдовец неутешный супругу, объявил траур на все царство-государство. А младенца нарек Елисеем и отдал на попечение нянек.
Погоревал царь какое-то время, да и пошел новую жену себе искать. А тут как раз у окна три девицы сидели, типа пряли. Одна хвасталась, что поварихой была бы отменной, кабы царь ее в жены взял. Другая, что ткачихой непревзойденной. А младшая никаких талантов особых не имела, вот и высказалась, что сына-богатыря родить может от венценосного супруга. Вошел царь в светлицу и выбрал себе в жены самую красивую да молодую из девиц. Сын-то у него уже был, готовили еду и шили одежды слуги.
Вскоре и свадьбу сыграли. Закатили пир на весь мир. И стали жить-поживать, да добра наживать.
А Елисей тем временем рос, рос, и вырос в парня статного, прекрасного ликом аки ясный день. А как же иначе? Принц же, по статусу положено прекрасным быть и на коне белом скакать.
Зимним деньком сидела королева под окном и думала, как бы ей от пасынка избавиться. Все ее надежды родить конкурента наследнику престола пошли прахом. Зато родился в ее голове коварный план…
То была присказка, а сказка впереди.
У всех под Новый год корпоративы, а у царей вот балы. Зато те же танцы-шманцы и всяческие закуски и запивки. И начинаются они также задолго до искомой календарной даты. Только выпал первый снежок и можно праздновать. Неважно, что до самого события еще больше месяца сроку. Главное вовремя начать, а насколько уж там растянется народное гуляние — никому неведомо.
Слуги расторопные украсили дворец хвойными ветками вперемешку с цветочками аленькими. В соседнем королевстве как раз семейная чета наладила выращивание этих чудо-растений с тех пор, как принц тамошний нашелся, да на дочери купеческой женился.
Загодя разослали всем, кто побогаче, приглашения на бал. А чего бедных-то приглашать? За их счет казну не увеличить, да расходы на празднество не восполнить.
По случаю праздника приглашенные дамы одели эротичные панталоны до колен, украшенные кружавчиками ручной работы. Жаль заценить некому, платьями пышными скрыт сей притягивающий помыслы мужские предмет одежды. Зато реклама возможностей молокопроизводства во всей красе. Бюсты настолько приподнимались корсетами, что так и норовили выскочить из декольте. Да и кавалеры не отставали: парики напудренные, рубашки с оборками, штаны зауженные, достоинства демонстрирующие, а недостатки скрывающие — красота, да и только.
И вот, наконец, объявлено начало бала. Как водится, вышел царь-государь с супругой, дабы придворные могли их должным образом поприветствовать. Ну и отпрыск высокородный где-то там за их спинами скромненько притулился.
Слова медоречивые так и лились рекой, поднимая престиж главы государства. Но торжественная часть закончилась еще до того, как приглашенные успели заснуть стоя, монотонно кланяясь в нужных местах.
Дворяне немедля ломанулись к столам накрытым, снедью разнообразной заваленным. Дамы же в сторонку отошли, губы напомаженные недовольно поджав: диета же, куда деваться, после семи вечера ни-ни. Вот и вынуждены красавицы колонны подпирать, ожидая, когда кавалеры насытятся. Ведь дамы благородные да целомудренные знают, что через желудок проходит путь к сердцу мужчины. Правда кто хорошо учил картографию вкупе с анатомией, понимает, что наикратчайший путь находится несколько ниже. Но в те времена, когда детей находили в капусте и приносили аисты, начало трассы по завоеванию сильнополых являлось непроизносимым в приличном обществе. Будем и мы скромнее.
Насытившись и отведав хмельного вина из резных кубков, закружились гости дорогие под звуки играемых приглашенными музыкантами мелодий.
И тут объявляют прибытие еще одного неучтенного персонажа. В бальную залу, хрустя туфельками, выточенными из хрустальной глыбы, заходит незнакомка. Все озадаченно переглянулась, удивляясь такой вызывающей бестактности. Где же это видано, чтобы придворные заявлялись на праздник позже короля? Явно нечисто тут дело, присыпано золой подозрительных намерений. Уж не решила ли опоздавшая привлечь к себе таким образом внимание принца, чтобы женить на себе? Ай-яй-яй, как нехорошо.
