Сказ о генеральских снах, богатыре и сенной девке

Сказ о генеральских снах, богатыре и сенной девке

Авторы:

Жанры: Исторические приключения, Самиздат, сетевая литература, Юмористическое фэнтези

Циклы: не входит в цикл

Формат: Фрагмент

Всего в книге 5 страниц. Год издания книги - 2019.

Книга представляет собой симбиоз юмора, сатиры и приключенческого фэнтези. Читается легко, на одном дыхании, многие фразы так и просятся для цитирования. Интересное и увлекательное чтиво, над которым можно от души посмеяться, при этом имеющее интересный, местами философский подтекст. Идеально как для одиночного чтения, так и для дружеской компании.

Читать онлайн Сказ о генеральских снах, богатыре и сенной девке



Посвящается Леониду Филатову.


Действующие лица:

Генерал-аншеф – старый служака, любитель поворчать и похвастать, вспыльчивый, но отходчивый.

Клавка – сенная девка, 20 лет, острая на язык, добрая и искренняя.

Егор – богатырь.

Царь – глава государства.


В одной далёкой стороне,

Что где-то за семью морями,

Случилось быть однажды мне.

Что повидал? Судите сами:


Был третий день посля субботы,

Народ шумел, гурьбой ходил,

Аншеф натягивал ботфорты

И что-то в нос себе бубнил.


Генерал:

Что за людишки, право слово,

В окне всего лишь первый час,

А им неймётся, бестолковым,

Средь чудных снов проснули нас.


Кряхтя, садится он на лавку,

При шапке, в блеске орденов:

Где носит эту дуру Клавку?

Ботфорты вздел, а без штанов.


Вбегает Клавка.

Куда сподобила, паскуда?

Причем тут зад мой, где штаны?

Послал Господь такое чудо!

Сижу на них? Все это сны!


Все дело в них, язви их душу,

Разбередят, смутят весь ум!

Кто без мозгов? Ну, ты, послушай,

Сейчас самой башку снесу!


Вот, Клавка, бесово отродье,

Язык, что жало у змеи.

Да, я высокоблагородье!

А ты замолчь, права мои!


Тебя послушать – уши вянут…

Какой такой калашный ряд?

Так ты дерзить?! Я ждать не стану,

А, ну, ко мне двоих ребят!


Клавка со страху приседает.

Генерал:

Что, испугалась? То-то, стерва,

Я на расправу, ох, как скор,

А у меня не струны – нервы,

Вжик топором – и кончен спор.


Ну, ты живи, покуда, ладно,

Сны говоришь? Ну, как же, сны,

Я их видал сегодня, складно

Не передать, затей полны,


Таких чудес и в нашем царстве

Не совершалось отродясь,

Вот, наш министр, при всем коварстве

Не выдумал бы, хошь и князь.


Куда ему, он тихой сапой

Привык злодействовать, подлец.

В казне, что дома, шарит лапой,

Ну, да придет всему конец.


Чего тебе? Ей-Богу, дура!

Какие сны, чего галдишь?

Тут мозговая процедура,

А ты, зараза, все шумишь.


Что обещал, какие сказки?

Ты лучше зад поднять изволь,

Сходи за квасом, только глазки

Об мужиков не намозоль…


Да, ладно, ладно, помню, как же,

Про сны свои сказать хотел.

Тут все не просто, мыслю даже

Идти к царю! Эт кто сробел?


Да хочешь знать, качан капусты,

Что в огороде, как сорняк,

С твоей башкой сравнить, так пусто

Не у него, а у тебя.


Видали, люди, как сказала,

Мол, оробел. Вот это в цвет.

Тебя, паскуду, на кол мало

За околонаучный бред.


Ну, что за баба, право слово,

Так до греха недалеко…

Что не смогу? Вот, Клавка, снова

Тебя заносит далеко.


Тебе все блуд, стыдись, оторва,

Годков-то сколь? Не двадцать пять!

А все туда же, вот где прорва,

Кто ж замуж тебя станет брать?


Клавка плачет

Генерал:

Ну, вот те раз, и что за слезы?

Ты замуж хочешь, али нет?

Ты это брось, девичьи грёзы,

А хошь, могу подать совет.


Куда идти? Ну, это наглость!

Пожалуй, в лес кого послать?

Зачем? Да, так, осинки малость

Срубить – тебя на кол сажать.


Опять слеза, ну, что за дело?

Ей-Богу, странный вы народ,

Вот мне годков бы д-цать слетело,

Я тебя взял бы в оборот.


А чем я плох? Был помоложе,

За мною строем в три ряда

Ходили бабы! Ктой-то рожа?

Ты про кого? Опять беда!


Нет, слишком воли многовато,

Разбаловали, хуже нет.

Я генерал – отец солдатам!

А твой удел – варить обед.


Еще за мной ходить, копуша,

И угождать мне всякий час,

Мол, соизвольте водки скушать…

Кого тут скалкой между глаз?


Да хочешь знать, я ентой водки

Бывало с полведра пивал,

И хоть бы что, лужёней глотки

Еще на свете не встречал.


А нонче что? Из рюмки цедят,

Потом вповалку, аль за нож,

Мельчают люди, право дети…

А что, не так? Да все ты врешь!


Вон, давеча, посол гишпанский

Из кубка только пригубил –

Полночи, ирод басурманский,

Шпажёнкой воздух все месил.

Клавка:

Дак, в ентом кубке литра водки,

Где ж с головою задружить,

Когда, как уж на сковородке –

Дай Бог остаться бы пожить.


Генерал:

Царю – потеха, нам – забава,

Я ж говорю, мельчает люд.

Вот наш солдат – почет и слава!

Все нипочем, хошь пир, хошь труд.


Клавка:

Да, наши парни-то, красавцы,

Сажень в плечах, в пуд кулаки.

И тут же: Все они мерзавцы –

Никто не предложил руки!


Генерал:

Да Бог с тобой, какая свадьба?

Еще немного послужи…

Клавка:

Ага! Потом уж стану баба,

Кому нужна така, скажи?

Генерал:

Ой, Клавка, чует сердце, чует,

Свяжись с тобою – один грех,

То о замужестве толкует,

То на погост наперед всех.


Ты уж реши, чего те надо,

Ты либо вдоль, аль поперек,

Овца одна, но портит стадо,

А ты вот кто, мне невдомёк.


Клавка надув губы, отворачивается.

Генерал:

Да мне-то что, живи, как хочешь,

А в девках век не куковать –

Приказ отдам, и тут же вскочишь

Под тот венец, чего гадать?


Чего, молчишь? Молчи покуда,

А я кваску хлебну пока.

Где моя знатная посуда?

Плесни-ка мне, встряхни бока!


Пока молчишь, ну, просто чудо,

Хошь сам женись в четвертый раз.

Да не косись мне, я не буду –

Не ровен наш с тобою класс.


Ой, ладно, ладно, знаю песню,

Мол, ясный сокол прилетит,

Об землю шмякнется, кудесник –

И муж перед тобой стоит.


Слыхали мы такие басни,

С башкой-то дружишь, али нет?

Ну, прилетело в перьях счастье

И – хрясь об землю! Всем привет!


В хозяйстве, ясно, все сгодится,

Вот, можно чучело набить,

Но с ним-то ведь не ожениться,

И от кого детей растить?


Ну, как же, помню, были птички,

Что с человечьей головой,

Так к ним, за чертовы кулички

Идти лет пять, вот факт какой!


Потом, опять же: «Цыпа, цыпа…»

Сзывать их будешь на обед?…

Да кто бы соль на раны сыпал,

Так, рассказал, что есть, что нет.


С этой книгой читают
Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия

Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.


Приёмыши революции

Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.


Лемносский дневник офицера Терского казачьего войска 1920–1921 гг.

В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.


Начало инквизиции

Одно из самых страшных слов европейского Средневековья – инквизиция. Особый церковный суд католической церкви, созданный в 1215 г. папой Иннокентием III с целью «обнаружения, наказания и предотвращения ересей». Первыми объектами его внимания стали альбигойцы и их сторонники. Деятельность ранней инквизиции развертывалась на фоне крестовых походов, феодальных и религиозных войн, непростого становления европейской цивилизации. Погрузитесь в высокое Средневековье – бурное и опасное!


Судьба «румынского золота» в России 1916–2020. Очерки истории

Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.


Древняя Греция

Книга Томаса Мартина – попытка по-новому взглянуть на историю Древней Греции, вдохновленная многочисленными вопросами студентов и читателей. В центре внимания – архаическая и классическая эпохи, когда возникла и сформировалась демократия, невиданный доселе режим власти; когда греки расселились по всему Средиземноморью и, освоив достижения народов Ближнего Востока, создавали свою уникальную культуру. Историк рассматривает политическое и социальное устройство Спарты и Афин как два разных направления в развитии греческого полиса, показывая, как их столкновение в Пелопоннесской войне предопределило последовавший вскоре кризис городов-государств и привело к тому, что Греция утратила независимость.


Юные годы

Николай Николаевич Златовратский – один из выдающихся представителей литературного народничества, наиболее яркий художественный выразитель народнической романтики деревни.


Горе старого Кабана

«Спустя несколько лет после рассказанной мною истории с Чахрой-барином пришлось мне поселиться в Больших Прорехах надолго: я задумал построить на земле своей племянницы хутор. На все время, пока заготовляли материал для стройки, пока строилась сама изба, я должен был поселиться у кого-либо из прорехинских крестьян...».


Норман. Шаг во тьму

Среди темной магии, между эльфийских лесов, моря и охваченной религиозной войной Исварией, раскинулись под светом двух лун Темные земли. Остров мрака, где можно увидеть вампира и поговорить с личем, земля, в которой царят темная мана и необычные звери.И вот в этот не совсем приветливый мир предстоит идти Норману, простому восемнадцатилетнему одаренному. Ему придется вспомнить, кем он был. Ему придется решить, кем он станет. Он старается. Он ошибается. Он любит.Норман пережил многое: потерю близких, погоню убийц, забвение любимой.


По ком звонит колокол

«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Хемингуэя. Полная трагизма история молодого американца, приехавшего в Испанию, охваченную гражданской войной.Блистательная и печальная книга о войне и любви, истинном мужестве и самопожертвовании, нравственном долге и непреходящей ценности человеческой жизни.