Глава 1
Говорящие камни Митяя
Митяй лежал на горячем песке, положив голову на чуть-чуть округлившийся, как ему казалось, животик жены, Таня уже забеременела, и смотрел в ярко-синее небо. Волны Каспийского моря мягко набегали на берег и с тихим шипением омывали его ноги почти до середины бёдер. И он, и Таня загорели за минувшее лето, почти до черна. Приближалась середина сентября. Наступило время возвращаться домой. Они провели на берегу моря почти три недели, так им здесь понравилась эта тихая безмятежность. Погода все эти дни стояла великолепная и они с утра и до вечера купались в чистой, тёплой воде. Для полного антуража не хватало только пальм на берегу, но их с успехом заменяли огромные сосны. Рядом с их лагерем впадала в море Кума, так что с пресной водой никаких трудностей они не испытывали. Спустившись к Каспию по широкому и полноводному Тереку, они проехали вдоль берега моря, переплывая на Шишиге через множество рек, до Кизлярского залива, переправились через Куму и встали лагерем на её правом берегу, чтобы провести здесь несколько дней, да, задержались, так им тут понравилось. Ну, а до этого они проехали и проплыли по многим рекам добрых две с половиной тысячи километров и везде Митяй осматривал галечники в поиске своих говорящих камней, но тщетно.
Зато он набрал целый ящик самых различных кристаллических минералов, подбирая парные, и всё это тоже были говорящие камни, вот только не его. Кому-то из ведлов они точно прилипнут к рукам и вспыхнут ярким светом, повинуясь внутренней энергии ведла или ведлы. Тут даже к бабке не нужно ходить, вот только Митяю с того не было никакого проку. Почти никакого. С азартом раскалывая глыбы и вороша киркой и ломом галечники, он, к своему удивлению, научился и без говорящих камней проникать в душу практически любого камня и даже наловчился разыскивать под слоем песка не только камни, но и самородные медь, серебро, золото, железо и некоторые другие металлы. Уже через полтора месяца у него выработался на них просто собачий нюх и рентгеновское зрение. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он видел что-то в камне или под землёй. Скорее он представлял перед собой зрительный образ валуна, участка галечника или залежей песка и глины. А ещё Митяй научился определять такие места на каменной глыбе, одного, двух не самых сильных ударов болота по которым хватало, чтобы та раскололась именно так, как нужно ему, а не хочется камню. Этот приём он назвал раскрыванием камня и раскрывал любую глыбу на счёт раз.
Он нашел на раскрытых ладонях рек очень много хорошего и собрал более полутора тонн всяких минералогических редкостей, вот только своих говорящих камней так и не встретил. Зато научился творить самые настоящие чудеса даже без них и самое главное, научился заставлять камни ходить, беря небольшие обломки камней той же породы и постукивая ими друг о друга в определённом ритме. Научилась делать то же самое и Таня, только с помощью своих говорящих камней. Она превратила их в два каплевидных кабошона длиной шестнадцать сантиметров и шириной в одиннадцать, более густо окрашенные с узкой стороны и светлее в широкой части и носила один камень выше грудей, а второй ниже так, что они почти соприкасались узкими концами. Никаких цепочек ей для этого не требовалось. Говорящие камни прилипали к её коже намертво и только она одна могла их от себя отцепить. С аметистами на теле Таня бегала, прыгала, купалась в море и они даже не пошевелились на её сильном теле ни разу. Хотя кабошоны и имели в толщину по три сантиметра, это совершенно не мешало им заниматься любовью. Митяю нравилось целовать Танины говорящие камни, отчего ту, словно электрическим разрядом прошивало. Пожалуй, если бы он занимался любовью с Ольгой, то гораздо раньше смог бы постичь тайны говорящих камней и понять принцип их действия.
Говорящие камни не были простыми украшениями. Найдя своего ведла, они по сути стали чем-то вроде тех же внутренних органов человека – сердца, почек, печени и всех остальных, но имели совсем иную функцию. Они работали, как мощные трансформаторы биоэнергии человека. С их помощью Таня могла заставить электрическую лампочку вспыхнуть и гореть несколько часов подряд и заряжать аккумуляторы. Митяй, проделав кое-какие расчёты, прикинул её мощность и присвистнул от удивления, та составляла порядка десяти киловатт, но это было когда, больше двух месяцев назад. Правда, из-за этого Таня не превратилась в злодея по прозвищу Шаровая Молния из старого кинофильма или в электрического ската. Просто теперь она могла запитывать электричеством, черпая его извне, любые электрические машины, но это требовало большой концентрации. Поэтому Митяй предпочитал всё-таки эксплуатировать генератор и аккумулятор Шишиги для освещения, а не свою жену.
Куда больше его радовало, что в ней проснулся талант инженера-электронщика и электротехника. Он взял с собой в эту поездку Тошибу со всем своим электронным архивом, а потому Танино обучение, как и его собственное, продолжилось и продвигалось очень успешно. Впрочем, это были далеко не единственные её таланты и теперь она мечтала как можно скорее вернуться домой. Митяй тоже. Его, как и Таню, тянуло к самым разным мастерским, чтобы воплотить в жизнь некоторые свои задумки. Жаль только, что он так и не нашел своих говорящих камней. С ними бы он смог сделать намного больше, так как теперь прекрасно понимал, какая огромная Сила сокрыта в человеке и знал, как её направить в нужное русло, чтобы она превратилась в созидающую Силу. Нельзя сказать, что с помощью говорящих камней ведл может свернуть горы, изменить течение рек и осушить моря, для одного человека это была непосильная задача. Зато теперь Митяй точно знал, что Таня со своими говорящими камнями, да, ещё с Игнатом и его командой железного дела мастеров в два месяца не только построит небольшую электростанцию, но и наделает электролампочек, ведь вольфрам у них теперь был, хотя и в небольшом количестве, а там глядишь, у них и радио появится. Дело ведь не хитрое. Электричество, однако.
