Трем женщинам
Нет еще на свете науки, изучившей любовь. И нет еще человека, который бы точно сказал, что это такое. А если и появится такой «ученый», то будет он проклят человечеством за осквернение самого чистого и прекрасного чувства, на которое способен человек…
Одна из них
Бывает так, что очень часто не замечаешь очевидных и вполне простых вещей. А иногда просто ошибаешься, принимая одно за другое. Например, добро и зло, свет и тьма — материи настолько труднопонимаемые и настолько же не объяснимые словами человеческого лексикона, его категориями. Но люди зачастую вовсе не замечают тонкой грани меж ними, а то и вообще путают между собой, искренне полагая, что знают истину и имеют право судить.
Говоря так, я, конечно, в ваших глазах сейчас претендую на некоторую объективность… всезнание, что ли, но… если будет угодно или есть особое желание — осудите меня. Спорить ни с кем не собираюсь, незачем. Просто полагаю, что видел немало, а от этого и понимать кое-чего научиться несложно. Только бы голову иметь…
История, которую я хочу вам рассказать, возможно, как раз о таких людях. Вроде бы и неглупые, вроде бы и не дети, вроде в жизни разбираются, а на тебе… Хотя тут судить, конечно, не мне. Я просто продам за то, за что купил.
Слушать и рассказывать — моя жизнь: хлебом меня не кормите, а дайте потрепать языком. Хотя если вы за это еще и кусок хлеба дадите, счастью моему человеческому предела просто не будет.
При этом хочу предупредить, что искренне верю в хорошие финалы, в добрых фей и непобедимых героев, спасающих народы. Поэтому, если я буду улыбаться чаще, чем это нравится вам, прошу, не держите на меня обиды. Я часто улыбаюсь. Что бы ни произошло. Я так привык. Хоть часто и говорю невеселые вещи.
Давайте лучше я сяду к вам другим боком, тогда почти не будет видно недостающего зуба. Это бывает. Когда поживешь на этой земле и кое-что узнаешь о ней, рано или поздно, в детстве или в старости, ты нет-нет да и потеряешь пару белоснежных зубов. Но это я немного отвлекся…
В общем, нам с вами спешить некуда. Если хотите, можете передвинуться вот сюда, на солнце. Тут чисто, поверьте, я сижу на этом месте каждый божий день. Вот уже много лет.
Сказать честно, мне чертовски приятно, что вы уделили мне минутку, это под силу далеко не каждому. Класс людей, к которым имеет честь принадлежать ваш покорный слуга, по ряду определенных причин не особо почитаем в народе. Хотя, если разобраться, жизнь на улице имеет свои неоспоримые преимущества перед… Что? Ах да, простите, перехожу к сути.
Одно я вам скажу точно — то, что вы услышите от меня, вы никогда не сможете… постичь самостоятельно. Если только не захотите в один прекрасный день стать бродяжкой. Кстати, я еще не рассказывал вам о том, как это произошло? Женщина, которую я всю свою жизнь считал своей матерью… хотя это на самом деле немного другая история. Просто я хотел сказать, что годы, прожитые под открытым небом, заставляют много думать. Замечать разные вещи, на которые у вас попросту нет времени, и думать.
Но одно я вам скажу точно: истина все равно непостижима, как поиск этой тонкой черточки, отделяющей добро от зла.
История, о которой я вам хочу поведать, произошла прямо здесь, на новосибирском Шлюзе, — хотя скажу вам откровенно, подобное вполне могло случиться в любом уголке мира, хоть на Камчатке, хоть в Латинской Америке. Да, кстати, я разве не говорил вам, что мои родители несколько лет прожили в Аргентине? Это было нелегкое время. Хотя то, что происходит сейчас, особо легким тоже не назовешь…
Еще одно я вам могу сказать точно: мне нравится жить прямо у моря. Жизнь словно волна — зимой замерзает, летом плещется легко и свободно. Лови рыбу, купайся. Если повезет, некоторое время проживешь у какой-нибудь… ну, в общем… Да и приработки стороной не обходят. Только на месте сидеть нельзя. А еще нужно побольше улыбаться. Примерно как я.
День только и состоит что из поиска пищи, отдыха, бесконечного загара, превращающего тела в бронзовые статуэтки, да наблюдения за людьми. Они спешат, бегут по своим делам, занятые и сосредоточенные, брезгливо обходят меня стороной, изредка одарив монеткой или, что чаще, проклятием сквозь плотно сжатые зубы. Но при этом рассказывают мне много больше, чем если бы я был их исповедником. Даже молча, занимаясь своими делами и совершенно не думая обо мне, люди рассказывают очень и очень многое. Гораздо большее, чем им хотелось бы поведать. Нужно только уметь наблюдать.
Шлюз для меня — все: рай, реже ад. Родина, дом, убежище и место моего существования. Я не променяю его ни на город, ни на другую страну. Да, конечно, в Аргентине тоже можно загорать, но… Спорить не буду, здесь далеко не всегда так хорошо, как летом, а практически не тронутые человеком леса гудят комарами лишь коротким и жарким летом, а в остальное время насквозь пронизаны ветрами, но… Я все равно люблю это место — тихое и доброе, как персональный Эдем.
Иди на пляж, обирай чужие грядки, лови рыбу и помогай шпане мыть машины. Собирай бутылки и блаженно впечатывайся в покрывающий крыши девятиэтажек гудрон. А хочешь побыть с людьми на равных — дуй на нудистский пляж, падай пузом в песок и лениво поглядывай на резвящихся в волейбол обнаженных красоток. О какой Калифорнии вообще может идти речь?..
