Проснувшись утром и выглянув в окно, я застонала, хватаясь за голову:
— У-У-У, что за напасть-то такая? Всю ночь на тряпочках спала и все бестолку? — с отчаянием смотрела на оседающий на землю густой туман. Вчера вымыв голову, накрутила локоны на тряпочки и легла спать с намерением сегодня придти на работу с красиво уложенной прической. И все мои старания пошли коту под хвост! Стоит выйти с накрученными волосами на влажный воздух, как все тут же выпрямляется. И не просто выпрямляется, а принимает такой вид, словно мои волосы кто-то старательно обсмоктал, обсосал… короче, вы поняли, о чем я.
В период бабьего лета, когда каждый день не знаешь, чего ждать от погоды — то холодает, то снова тепло — частенько по утрам выплывает густой молочный туман, из-за которого ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Вот и сегодня погода меня «порадовала» молочным покрывалом, которое так и норовило забраться под одежду и прилипнуть к телу.
— Бр-р-р, мерзопакостная погода! — поежилась от влажности, выходя из подъезда и плотнее запахивая ворот плаща. На расстоянии пары метров невозможно было что-либо разобрать. Да еще прошедший вчера дождик не радовал оставленными после себя лужами и растоптанной многочисленными ногами жижей. — Не люблю такую погоду. А особенно, если надо куда-то идти, — бурчала себе под нос, обходя очередную лужу и старательно смотря себе под ноги, чтобы еще для пущего «счастья» не поскользнуться и не навернуться в грязь. Внезапно боковым зрением уловила какое-то движение слева. Взметнув взгляд туда, увидела только размытую тень в толще тумана, удаляющуюся от меня.
— Не одна я такая, оказывается, кому дома не сидится, — хмыкнула я и продолжила путь к остановке, не обращая больше ни на какие раздражители внимания.
— Ты — то, ч-ш-што нуж-ш-шно моей Гос-с-спож-ш-ше! — что-то зловещее зашипело прямо передо мной из тумана. Вскинув глаза, я увидела неподвижную тень, достигающую размером моего пояса и очертаниями похожую на собаку.
— К-к-кто т-т-там? — почему-то мне вдруг стало так жутко, что мои коленки начали мелко трястись. Ведь разговаривающих собак не бывает?! А то, что эта тень только что разговаривала, могу поклясться чем угодно. И вокруг ни зги не видно! Куда бежать? Где хоть кто-нибудь?
— В-ф-ф з-с-с-самк-х-хе в-ф-ф-с-се и уз-с-снаеш-ш-шь, — еще зловеще ответили мне и я начала наблюдать, как тень встает и… расправляет крылья? В стороны от нее метнулись две огромные тени, разгоняя туман вокруг себя. То, что я увидела в следующую секунду, заставило мой рот открыться в беззвучном крике ужаса. Передо мной стояло что-то настолько уродливое и страшное, что все мои инстинкты завопили не своим голосом, предупреждая об опасности и заставляя уносить оттуда ноги. Вот только мои ноги, будто приросли к одному месту и не желали двигаться. На меня смотрело чудовище из фэнтезийных сказок о горгульях… или вампиршах из «Ван Хелсинга». Лысую голову покрывали небольшие рожки, уши были почти приплюснуты к вискам. Огромные кожистые крылья на концах заканчивались острыми шипами и двумя пальцами-когтями. Тело этого существа покрывали струпья, свисающие с него словно лохмотья. Нервно дергающийся лысый хвост с острием на конце свидетельствовал о том, что эта тварь зла. О-о-очень зла.
Я с усилием проглотила, вставший ком ужаса, и начала пятиться назад.
— А в-ф-фот этог-х-хо делать не с-с-стоит! — усмехнулась зверюга своим ртом-щелью и оскалилась острющими зубами. Ее глаза фосфоресцировали ядовитой зеленью, заставляя мою душу спрятаться в самый дальний угол пятки. — Я в-ф-федь в-ф-фс-с-се рав-ф-ф-фно тебя не отпущ-щ-щу!
— Что Вам от меня нужно? И что Вы, черт побери, такое? — надо же?! Ни разу не заикнулась. Это достижение в данных обстоятельствах. Я старалась изо всех сил не потерять сознание, которое пыталось от меня скрыться в неизведанные дали. Такого ужаса я не испытывала ни разу в своей недолгой жизни. Двадцать четыре года — это ведь так мало!
— Я не Ч-Ш-ШТО! — разобиделась зверюга. — Я К-Х-ХТО! Я — ГАРПИЙ! Я долж-ш-шен с-с-спас-с-сти с-с-св-ф-фою Гос-с-спож-ш-шу, — распахнул крылья этот ужастик и выпятил грудь, всем своим видом показывая, как он горд возложенной на него миссией. Только я-то каким боком до их дел?
— Желаю удачи! — гаркнула я, резко развернулась и дала деру. Куда я бежала, не знала. Вернее, я предполагала, где находилась на тот момент. Вот только поможет ли мне это?! От дома я ушла недалеко, но добежать до него не успею. Поэтому бежала сейчас к чужому подъезду.
— Вот черт! — выругалась, наткнувшись на кодированную железную дверь. Руки от страха стали ледяными и плохо слушались. Я нажимала различные комбинации, известные мне по другим домам, и со всей дури дергала проклятую дверь, только она никак не поддавалась.
— Да, что там спят все, что ли? — чуть не плача и сдирая пальцы в крови, бушевала я.
— И далеко ты убеж-ш-шала? Я ж-ш-ше с-с-сказ-с-сал, ч-ш-што не отпущ-щ-щу, — раздалось над самым ухом.
— А-А-А-А! — завопила, что есть мочи, прижимаясь спиной к железяке и во все глаза смотря на висящую вверх ногами тварь. И за что только держится, плита-то абсолютно гладкая?! Ее, или его, морда оказалась в опасной близости от моего лица, щеря на меня выступившие клыки, с которых капала ядовито-желтая слюна. Я заторможенно пронаблюдала, как ярко-желтая капля срывается с пасти зверюги и несется к каменным плитам лестницы. Ударяется об них и прожигает в бетоне дыру. Этого моя психика уже не выдержала, отправляя-таки мое сознание в делакие дали.
