Что было, то было. А было это давным-давно.
В одной убогой индийской хижине, на берегу реки Ганг, потрескивал костер. Над костром бедный старик держал кувшин, и грустными глазами смотрел, как обжигаются стенки кувшина, только что им вылепленного. Светом, исходящим от костра, освещалась его хижина. Этот же тусклый свет иногда озарял лицо забившегося в угол маленького мальчика — сына старика.
Мальчик печальным и диковатым взглядом следил за движениями отца, прислушиваясь к стукам о крышу очумевшего дождя. Его капли просачивались сквозь дырявую крышу, отчего в убогом доме ремесленника становилось еще тоскливее.
Отец и его сын Аджар лепили из глины горшки да кувшины, а потом продавали их на базарной площади. За эту работу им перепадало совсем немного денег, так что жили они впроголодь.
Закончив обжиг кувшина, старик поставил его рядом с вереницей других таких же кувшинов и взглянул на сына.
— Аджар, иди за глиной.
— В такую-то погоду?
— Ну что же! Сезон дождей еще не закончился. Если мы не будем работать, то умрем с голоду. Не будь ленивцем. Сходи, — просил отец.
Аджар вздохнул и, подойдя к трехногому качавшемуся столу, взял последние монеты. Их было только три — три рупии.
Конечно, это очень мало для того, чтобы купить хорошую глину, но все-таки кое-что купить было можно. Накинув на худенькие плечи дырявую серую накидку, босой мальчик поплелся в лавку по мокрому песку вдоль реки.
Войдя в лавку, Аджар вздрогнул от неожиданности. С полки на него смотрела мудрыми глазами удивительная длинноногая игрушка.
— Что это? — спросил Аджар у лавочника, очарованный красотой игрушки.
— Лошадка, — ответил тот.
— Красивая, — задумчиво произнес мальчик.
От этой чудо игрушки Аджар просто не мог отвести глаз.
— О-о! Если бы я мог купить эту чудесную лошадку…
— Аджар! Ты стоишь слишком долго. Зачем пришел? Говори! Если за глиной, так покупай, — раздраженно сказал лавочник.
Мальчик очнулся от грез и взглянул на кучу глины, лежавшую в углу. Она показалась ему грязью.
— А сколько стоит лошадка? — дрогнувшим голосом спросил Аджар.
— Три рупии, — сказал лавочник.
— Три рупии, — удивленно произнес Аджар, сверкая черными глазенками.
— Да. Три рупии, — повторил лавочник.
«У меня же есть три рупии, но они… они для глины» — размышлял мальчик.
Аджар протянул дрожащую руку с тремя монетами лавочнику и, сам того не ожидая, сказал:
— Лошадку!
Лавочник взял монеты и подал лошадку ошалевшему от своих же слов мальчику.
Осторожно взяв игрушку и бережно прижав к серой накидке, Аджар направился к выходу. Открыв дверь, мальчик остолбенел, сощурившись. Через все небо сияла красавица Радуга, соединившая землю с небом.
«Вот и Боги даже радуются за меня», — думал Аджар. Окрыленный радужной надеждой, счастливый мальчик с красивой игрушкой влетел в хижину.
— Отец! Я купил чудо!
— Что?
— Смотри! Я купил лошадку! Ну, разве это не чудо! Всего за три рупии!
— Три рупии?! — взревел отец. — Последние монеты истратил на бессмысленную игрушку! Где же мы теперь возьмем денег на хлеб! Ты об этом подумал! — схватясь за голову, застонал старик. — Глупец! Кто тебя просил купить эту лошадь! Я же просил купить немного глины, а ты купил эту ерунду!
И отец со злостью швырнул игрушку на пол. Лошадка разлетелась на мелкие осколочки. Старик в гневе и ярости выскочил из хижины. При этом он так сильно хлопнул дверью, что кувшины посыпались с полки, разбиваясь о земляной пол. Словно не лошадка, а сердечко раскололось у маленького Аджара. Мальчик бросился собирать осколочки от лошадки, но собрать их было невозможно. Они перемешались с осколками от кувшинов. Расстроенный Аджар забился в свой угол и уснул на соломе. А ночью привиделась ему вчерашняя Радуга, а по ней скачет на лошадке Владыка Неба — Индра.
— Аджа-а-а-ар, — слышит он голос Владыки. — Тебе нравится моя лошадка?
— Да-а-а, — как эхо прозвучал ответ мальчика.
— Такую лошадку сделай сам и продай её за три золотые монеты-ы-ы. Прода-а-ай её, прода-а-ай!
Аджар мгновенно проснулся. Была еще глубокая ночь, и он разочарованно подумал:
«Это всего лишь сон. Как жаль».
Но тут же его осенила мысль:
«Я сам слеплю себе лошадку. Но у нас кончилась глина. А вдруг…»
И мальчик, ступая осторожно босыми ногами по осколкам вчерашних разбитых горшков, добрался до чулана, где обычно хранилась глина. Чтобы не разбудить отца, он тихо открыл скрипучую дверь.
«Ну, хоть чуть, чуть, хоть самую малость наскрести бы глины», — думал мальчик.
Своими маленькими ладошками он подмел весь земляной пол в чулане и наскреб две пригоршни глины.
Еще за черными деревьями блестели звезды, а в реке уже отражался ночной костер, у которого Аджар лепил лошадку. Мальчик и не заметил, как травка уже раньше всех на цыпочки встала, и как Солнышко проснулось, чтобы первым увидеть его лошадку.
— Получилось! Получилось! — обрадовался Аджар. — Как же тебя назвать? — задумался мальчик, вертя в руках только что слепленную лошадку. А назову тебя я «Конь».
— Надо же! — услышал он голос отца за спиной.
Мальчик вздрогнул, испугавшись, что отец задаст ему трепку.
— Я… — начал оправдываться сын, но увидел улыбку на лице старика.
