— Фил! — заорал я возмущенно. — Ну что за привычка под руку лезть, а?
Серьезно — мое ручное растение чем дальше, тем больше становилось совершенно нестерпимым. То ли у него начинался некий переходный возраст, о котором пару раз упоминала начитанная Луиза, то ли дело было в приближающейся осени, но в последнее время он всё делал словно мне назло.
То спрячет мой ученический дневник и потом, радостно мотая отросшими ветками, наблюдает за тем, как я его ищу по всему замку. То напугает ночью в коридоре Геллу, которую с недавних пор одолевали приступы лунной болезни. А при данной хвори человека будить очень не рекомендуется, это и наставник подтвердил. В результате — одни проблемы. Фил ее разбудит, та в слезы до утра, а Ворон потом мне следующие полдня нотации читает.
А еще этот паршивец всячески демонстрирует свою неприязнь Рози и, напротив, оказывает знаки внимания Аманде. Все, какие только может. Дает, значит, мне понять, что не согласен с тем, как именно я устроил свою личную жизнь.
Как будто я должен у него что-то спрашивать! Или разрешения просить!
Врать не стану — начинаю подумывать о том, чтобы зимой втихаря спалить его в печке ко всем демонам. Да-да. Взять Рози в подручные, благо та на Фила зуб с давних времен точит — и в топку его! В топку! Чтобы горел синим пламенем. Почему синим? А каким же еще? Он ведь продукт магической деятельности.
Точнее — ее побочное дитя. Тьфу!
Вот и сейчас.
Я, понимаете ли, тренируюсь в создании иллюзий, осваиваю новый для себя раздел магии, только-только что-то начинает получаться, а этот негодяй делает все, чтобы мне помешать. То под локоть толкнет, то начнет ветками махать у меня перед лицом, давая понять, что хочет пить, а то кинется к иллюзии, которую я и так еле-еле поддерживаю, боясь вздохнуть лишний раз. Иллюзия — штука такая, прежде чем научишься ее создавать легко и небрежно, как бы между делом, с тебя семь потов сойдет.
— Пошел вон, — затопав ногами, заорал на растение я. — Вон! Все, не желаю тебя больше знать! И вообще, радуйся, что я прямо сейчас тебе все корни не оборвал! Мысленно я к этому уже готов — и давно!
Фил застыл на месте, всем своим видом давая мне понять, что крайне удивлен такой реакцией на его вроде бы совсем безобидное поведение. После, как видно, что-то сообразив, ссутулился, и волоча за собой по земле отросшие ветви, направился к замковой стене, где росла его давняя знакомая — раскидистая березка. Он всегда ей изливал душу, когда рядом не было Аманды. На меня жаловался, на Карла, что недавно от него веточку отломил и из нее зубочистку сделал, на Рози… Ну просто за то, что та на свете живет.
Не знаю, понимала ли березка хоть что-то из бессвязного щелканья, которым являлась речь Фила, но листочками всегда шелестела с сочувствием.
Хотя Карлу я, конечно, высказал тогда. Фил — моя собственность, нечего его на части разбирать.
Может, и правда деревья и растения разумны, как о том вещают служители Гига Травника, который покровительствует живой природе в целом?
— Ну, и что застыл? — гаркнул у меня над ухом Ворон, который по своей обычной привычке подошел ко мне совершенно незаметно. — Воробьев считаешь?
— Нет, — пошерудил мизинцем в ухе я. — Задумался вот — разумны ли растения?
— А как же! — заложив руки за спину, моментально дал мне ответ наставник. — Если даже ты, такое дерево, имеешь хоть какие-то мысли, то уж они-то наверняка разумны. Просто тупее тебя разве что камни в горах, да и то не факт. А растения и травы — они на твоем фоне ого-го какие мудрецы!!!
Как водится, наставник говорил громко и эмоционально, потому Фил, далеко от нас не отошедший, все прекрасно разобрал. Мало того — этот стервец еще и остановился, чтобы дослушать все до конца. А после захлопал своими ветками, словно зааплодировал.
Ворону, естественно, это очень понравилось. Настолько, что он, одобрительно глянув на веткоплескающего Фила, задумчиво произнес:
— Умнеет твой питомец не по дням, а по часам. Даже задумывается начинаю — а не поменять ли вас местами? От него, полагаю, толку больше, чем от тебя может быть! Он, поди, и иллюзию создаст только так. Клювом своим щелкнет только — и пожалуйте, наставник, принимать работу. А тебя я к Тюбе определю. Помощником. А что? Для тебя самое оно. Тачку возить с навозом да лопатой его потом раскидывать. Соглашайся, фон Рут. Буду тебе медяк в неделю платить. И еще еда за мой счет.
Конечно, меня распирало выдать какой-нибудь ответ поострее, но… Я себе не враг. Во-первых, наставника все равно не переспоришь, он на одно твое слово десяток своих выдаст, во-вторых, я не желаю остаться без ужина в том случае, если все же мне удастся ответить достойно. Конкурентов в злословии Ворон не любит.
Месяц назад Рози вот в такой же ситуации умудрилась подрезать ему крылья одной крайне удачной шуткой, и потом три дня полола огромных размеров огород, тот, что в этом году Тюба разбил за замковой стеной. Одна. От рассвета до заката. Впервые в жизни.
И помогать ей Ворон запретил, строго-настрого. Нет, меня бы это не остановило, но он ведь что сделал — пообещал, что если уличит Рози в том, что ей кто-то подсобил, еще на неделю продлит срок данного наказания. Опять поймает — еще неделя.
