Семейные портреты
Авторы: Тамара Михайловна Афанасьева
Жанры: Публицистика, Психология
Циклы: не входит в цикл
Формат: Полный
Всего в книге 111 страниц. Год издания книги - 1980.
Книга «Семейные портреты» — художественно-публицистическое и одновременно научное исследование проблем современной семьи. С разных точек зрения — исторической, социально-экономической, психологической — рассматривается роль каждого члена «кровного содружества», сложных переплетений, их обязанностей и отношений. Книга адресована широкому кругу читателей: и тем, кто готовится к семейной жизни, и кто растит детей, и старшему поколению.
Читать онлайн Семейные портреты
Действительно трудное для понимания — не за тридевять земель, а возле нас, так близко, что мы и не замечаем его, частная жизнь наша, наши практические отношения к другим лицам, наши столкновения с ними. Людям все это кажется очень простым и чрезвычайно естественным, а в сущности нет головоломней работы, чем понять все это.
А. И. Герцен
Как быть любимыми?
Книга эта читается неотрывно, с интересом. И это понятно: кому из нас безразличны семейные проблемы, которые взялся осмыслить автор? Но и не в одной тематике книги причина привлекательности повествования. Все дело в том, что Тамара Афанасьева рассказывает неизвестное об очевидном, с любопытством вглядывается в обыденное и каждодневное, обстоятельно и серьезно размышляет о том, что нередко проходит мимо нашего сознания, о чувствах, помыслах, поступках, которые и составляют живую ткань бытия. Короче, перед нами исследование семейных отношений, проведенное с научной основательностью и одновременно с художественно-публицистическим пристрастием. Не случайно автор ведет с читателем разговор с исповедальной откровенностью.
Вот первые страницы: что такое семья?
Автор приводит определение семьи, принятое некоторыми отечественными и зарубежными демографами: «Семья — это малая социальная группа, объединенная жильем, общим бюджетом и родственными связями». Но Т. Афанасьева последовательно разбивает это определение, приводя аргументированные доказательства.
Читатель следит за ходом мыслей автора, за ходом мыслей авторитетов, и в его голове, в его душе вырастает свое собственное убеждение, свой собственный теоретический материал, складывается представление о том, что у семьи есть своя особенная специфика — духовность.
Постепенно, бережно входит автор в сферу чувств родных людей, в сферу, где «кровное содружество», как она определяет семью, иногда оборачивается «вещными отношениями», суррогатами коллективности вместо подлинной духовности, когда бескомпромиссно выполняется нравственный закон.
Это единство духовного и родственного, «кровности», наверное, и составляет одну из специфических особенностей такой «малой группы», какой является семья. Автор показывает, как вырабатывалась жизнью, опытом эта позиция, как менялись наши представления со временем.
Вспомнился такой эпизод из давней школьной практики, когда я чуть ли не с пеной у рта доказывал то, что родственные узы не должны приниматься в расчет, когда речь идет о нравственной истине.
А много времени спустя был еще один случай, где мое нравственное сознание по-иному распорядилось высвеченным противоречием. Дело было так.
Одна ученица выступила против своих родителей: «Вы мне противны! Вы погрязли во лжи, воровстве!» Учителя размышляли над педагогическим значением этого факта. Кто-то высказал мнение: «А не сделать ли этот факт достоянием общественности, комсомольского собрания? Бороться так бороться!» У меня от сердца отлегло, когда я встретился с этой девочкой, которая мне сказала, что она ни за что не бросит родителей, что она жалеет о своей горячности, что постарается «выложиться», но помочь родителям стать лучше… Запомнились мне и слова классной руководительницы: «У ребенка должно быть чувство сопричастности по крови, то есть он должен чувствовать голос родственной близости. Когда этот голос приглушается, это чревато тяжелыми последствиями».
Думаю, что у многих читателей не раз возникнет потребность оглянуться на собственный опыт, заново осмыслить и оценить пережитое, обозначить подлинные цели семейных связей.
Для меня же высокая коллективность и гармония человека с самим собой и с другими — желанный идеал в семейных отношениях. Всем ходом рассуждений Тамары Афанасьевой доказывается, что гармония и достигается в борьбе с дисгармонией, в преодолении разобщенности, которую иногда трудно обнаружить. Она может назревать как бы исподволь: где-то, говоря словами Герцена, исчезает тайнофизиологическое сродство и безотчетная сила страстности, где-то притупляется острота видения, где-то подкрадывается усталость, безразличие, а затем и равнодушие и т. д.
Разобщенность как особое состояние бездуховности основывается на предельно зауженном сознании, остановившемся на одной какой-либо низменной потребности: сохранить порядок в доме-крепости, в доме-гостинице, в доме-службе, в доме-каторге, насытиться, добрать, добавить еще один кусок к собственной сытости.
Когда я читал книгу, невольно в памяти возникали две повести Валентина Распутина: «Последний срок» и «Деньги для Марии». Семейные портреты Распутина и Афанасьевой, на мой взгляд, схожи своей объемностью, подвижностью, диалектической противоречивостью. А еще стремлением «портретистов» понять и объяснить себе и читателю побудительные стремления всех участников домашних драм.
Вспомним у Распутина ужасную, томительную суету взрослых детей, приехавших на несостоявшиеся похороны своей матери, и виноватые, жалостливые ее слова: «Не уезжайте, я уже готова умереть». А дети уехали. Уехали самые дорогие, но уже те, у кого свои дети, свои дела, своя жизнь. Распутин стремится подслушать биение сердец: угасающего материнского и напористых, энергичных взрослых детей, хочет уяснить механизм такой отчужденности, что складывается однажды, а затем может быть воспроизведена в потомстве из поколения в поколение.
