Семь струн Сергея Орехова

Одна из самых красноречивых примет нашего времени — это человек с гитарой. Гитароподобные инструменты сотрясают огромные залы и даже стадионы, врываются в быт с экранов телевизоров, господствуют на танцплощадках — короче, гитара стала неотъемлемым атрибутом современного экстатического действа.

Гитара также и верная подруга барда, и надежда скромного застольного певца, и повитуха старинного задушевного романса.

Но гитара — это еще Бах, Гендель, Моцарт… Это и гитарная классика не одного столетия. Гитара рядом со скрипкой, фортепиано, виолончелью — рядом в музыкальных училищах, на концертной эстраде, в радио — и телеэфире. Это тоже гитара, или, точнее, все это гитара. Но и этим не исчерпываются ее возможности. Гитара в какие-то времена или в какой-то счастливый миг становится выразителем души своего народа.

Так, с конца XIX столетия шестиструнная гитара возвращается в Испанию, чтобы вновь обрести свою родину, которую покинула в конце XVIII, когда она завоевала аристократические салоны и королевские дворы многих столиц Европы ценой утери своего национального облика. Знаменитые ее представители, такие, как М. Джулиани, Ф. Сор, М. Каркасси, и многие другие виртуозы и композиторы-гитаристы были всего лишь бледной тенью своих великих современников. Все они подпитывались интонациями Гайдна, Глюка, Моцарта и с изумлением смотрели вослед уходящему в другую эпоху гению Бетховена.

Совсем по-другому жила гитара в России. Россия, не знавшая глубоких привязанностей к инструментальной музыке, осторожно культивировала западноевропейский инструментарий. Если скрипичная и фортепианная школа целиком перенимали исполнительские и композиторские навыки у иноземных учителей, то гитарная школа пошла по пути становления своей самостоятельности.

Самостоятельность заключалась не только и не столько в количестве струн (одной струной больше) и различии строя, но прежде всего в крепкой привязанности к народной песне, которая удивительным образом дожила до начала XIX столетия и неожиданно выплеснулась на поверхность культурного слоя.

Если А. Сихра — патриарх русских гитаристов, а попросту основоположник русской гитарной школы, выходец из Чехии (через Польшу), еще был близок европейской школе, то первый известный и талантливый его ученик С. Аксенов увлек учителя разработкой народной песни, и Сихра на этой стезе обессмертил свое имя. Правда, Сихре так и не удалось до конца освободиться от привкуса европейской стилистики. Это удалось ученику Аксенова, гению русской гитары М. Высотскому. Бывший крепостной и московская знаменитость 20-30-х годов XIX века, Высотский довел русскую семиструнную гитару до вершин музыкального творчества, превзойдя во многих отношениях не только отечественных, но и европейских гитаристов. Он-то и привнес в русскую гитарную школу подлинно национальный колорит и особый импровизационный метод творчества, заложенный изначально в народной песне. Русские гитаристы, такие, как Сихра, Аксенов, Высотский, Циммерман, и многие другие поражали изумительной свободой владения инструментом. Но эта свобода не отрицала и европейских академических устоев, разработанных талантливейшим музыкантом и педагогом А. О. Сихрой.

Вот эта творческая свобода, импровизационная манера изложения музыкального материала дожила до наших дней в лице легендарного московского гитариста-виртуоза Сергея Орехова.

В одной из своих статей журналист В. Кожинов так писал о творчестве Орехова: «Утонченная художественная культура нераздельно сливается в музыке Сергея Орехова с жизненной вольностью, поистине виртуозная техника — с открытым душевным порывом».

Иногда Орехова сравнивают со знаменитым испанским гитаристом Пако де Лусия.

Нередко не только публика, но и артисты оркестра — музыканты, народ, как известно, искушенный, стоя, долгими овациями выражали свое восхищение его блестящей игрой.

В чем обаяние творчества Орехова?

Во-первых, конечно же, удивительная виртуозная техника.

Виртуозная в полном смысле этого слова, то есть легкость, полетность при глубине и изяществе звука, та особенная «ореховская» бархатистость звучания гитары.

Во-вторых, вольная, раскованная манера игры, импровизационность, идущая из глубин русской гитарной школы, в частности, от Высотского. Недаром сравнивают Орехова с гениальным Высотским и считают во многом справедливо, что после него в России не было гитариста столь одаренного. Но при всей свободной манере игры у Орехова ясно слышна точная и продуманная фразировка, согретая своеобразным темпераментом.

Никто после Высотского так не смог постигнуть душу старинного романса в русской песне, как С. Орехов. Его обработки и фантазии пленяют исключительной задушевностью, гибкостью интонаций и проникновением в самую сущность изначального материала. При этом он не следует буквально традициям разработки такого рода материала, но находит свой оригинальный гармонический язык, вполне современный, не нарушая при этом стилистики первоисточника. Конечно, на Орехова, как и на Высотского, оказало влияние цыганское творчество, потому как он много лет работал с исполнителями цыганского романса, но, однако, и в аккомпанементе он сохраняет свою индивидуальность и выявляет виртуозное владение гитарой: каждый его аккомпанемент — это своеобразное прелюдирование, соперничество с певцом, иногда настолько яркое, что голос певца как бы уходит на второй план.