Закон Гостеприимства:
— Если ты считаешь что-то правдой, то должен быть готов продемонстрировать её на собственном опыте. Если ты не готов — значит, у тебя есть всего лишь мнение, а не знание.
(с) Мироздание.
* * *
Когда я сдох, то этого почти никто не заметил. Землю плавил жаркий июльский вечер. Помянули меня трое приятелей, — поминки не особо-то и были, но мне и от таких сделалось приятно… Кореша с жадностью съели по порции курицы, с немного истёкшим сроком годности, причем тризна состоялась прямо-таки рядом с моим трупом. Дружбанов вот никогда не парили такие мелочи!.. Как, собственно, и меня самого не колыхали, но в мир иной отправился ведь я, а не они…
Мы все жили единой коммуной до тех пор, пока провидение меня не бросило под КамАЗ. Здоровенная шина меня сбила и проехалась по голове. И уехала прочь, вместе с убийцей-шофером. Смерть пришла мгновенно. Как и ушла мгновенно, — я Её не видел, просто сообразил, что я уже не член коммуны, а кусок просроченного мяса, вроде той самой курицы, коей меня и поминали... и все другие тоже в это вникли.
— Пусть земля те пухом, — перекрестился дядя Сёма. Он строго посмотрел на моих приятелей и погрозил им лопатой. – Мыслю, шо менты здеся не надобны.
Дядя Сёма, пред рассветом, погрузил моё тело на тачку и отвёз его в рощицу, что примыкала к элитным прудам. Выкопал ямку и зарыл меня невдалеке от Святого источника – природного родника, кем-то когда-то освященного.
После дядя Сёма выпил рюмочку в одно горло, и отправился исполнять свои утренние обязанности дворника. Мои приятели/поминальщики – Авось, Тосик-Босик и Приблуда спали в теньке, под сломанным деревом, — ведь бродячим псам делать-то и нечего. А моя собачья душа помахала им всем астральным хвостиком, и очутилась перед троном. Так вот, безапелляционно и скоро. Без переходов, коридоров, встречи с умершими родственниками. Ностальгии и сожаления я не испытывал, лишь немного щекотал страх перед будущим.
Итак, перед собою я увидел трон. Трон внешне как трон – сиденье, подлокотники, спинка и коротконогие ножки. Общим ростом под пять метров где-то. К слову, любой трон по внешнему виду напоминает стул, — в принципе сие логично, ведь стул и есть трон, по сути, — только более массивный. К чему такие ассоциации?.. Или отчего? По крайней мере, у собаки… Хотя. Собака и собачья душа – разные материи, вы уж поверьте.
Где именно я очутился – я не понял. Или не успел. Трон сразу же стал со мной разговаривать, нависая надо мной многотонной каменной (вроде) массой. Голос Его был холоден и невозмутим. Пасти… то есть, рта – не наблюдалось, — чистая телепатия.
— Итак, ты издох! – начал беседу трон, наставив на меня назидательный подлокотник с неким отростком, вида «палец».
Кажется, я жалобно поскулил.
— Не ной! – одёрнул трон. – Меня зовут Мироздание и сейчас я буду решать твою дальнейшую судьбу. Точней, я её уже решил. Реинкарнация, разумеется.
Кто бы сомневался. Кроме меня самого. О реинкарнации я был наслышан от Приблуды.
— Тяф! – с трепетом произнёс я. Призадумался. Набрался наглости и попросил: – Сделай меня человеком?
— Ты угадал, — согласился трон без колебаний. – Ты будешь человеком семь раз. – Выдержал малую паузу и закончил мысль: — Долбанных семь перерождений.
Страх перед будущим отпустил. Я всегда с завистью смотрел на человека, думая, что его жизнь – рай. В общем, если сравнивать с жизнью безродных псов – так и есть. Но. Нет предела совершенству…
— С чего семь раз? – задал я тупой вопрос.
— Не тупи, — осадил трон.
Так. Отлично! Отбросим приличия и тяфкнем напыщенному трону всё, что о нём думаем. Я, конечно, обожаю стать человеком. Но без фанатизма, — как говаривал Авось, когда мы с ним таскали кроликов из ближайшего Замкадья…
Я открыл ментальную пасть и к ней тотчас же подлетел мирозданческий подлокотник, сложенный в кулачище.
— Будешь возмущаться, сделаю тебя кроликом, которого стропудов утащит Авось, в следующий свой набег в Замкадье, — угрожающе заявил трон. Он упёр подлокотники в сиденье, имитируя «руки в бока». – И сожрёт! Ты ведь помнишь, как ты сам жрал кроликов!?
— Да, — смутился я вдруг. – Я перегрызал кролику шею, после кушал лапки и обкусывал бока, прежде стягивая кожу с шерстью… тяф, — меня чуть не вытошнило от своего же скулежа. Сложно проблеваться, не имея желудок и вообще тело, — но ощущение возникло именно как тошнота. Эх, цапнуть бы каменного провокатора за ляжку или что там у него вместо! Однако. Он же, драный волшебник, превратит тебя в твои же зубы, которые его и цапнули… так понимаю.
— Тяф, — несмело вымолвил я. – Семь раз – это перебор. Может, ууу, сбавишь?
— Ты торгуешься? – поразился трон, в удивлении меня рассматривая. Чем именно он рассматривал – было не совсем ясно, но было не по себе.
— Клянусь, что я буду очень круто проживать каждую жизнь! – протяфкал я пафосно. – И всего за пару перерождений так вырасту духовно, что…
— Не пойдет, — покачал спинкой сиденья трон, имитируя отрицательный жест головы. – Все твои будущие жизни уже висят на моих скрижалях, — в пальцах подлокотника трона возникла пирамидка с кольцами на ней, внешним видом типичная «развивающая детская игрушка» из пластмассы. Потряс наглядностью — кольца встряхнулись на своём основании, на которое и были нанизаны, с мелодичным звоном колоколов.
