День первый. Стыд и гордыня
— Вот роман и закончился, — с грустной улыбкой сказал он вслух и закрыл книгу.
«И ваш Роман, видимо, тоже», — тут же подумал про себя самого, с укором взглянув на свои ноги, прикованные судьбой к инвалидной коляске.
Роман резко крутанул колёса, и коляска подъехала к открытому балкону.
«Балкончик тут что надо — просторненький».
Он подъехал к самому краю.
«Прям как в графской усадьбе».
И, подтянувшись,посмотрел вниз.
«Только не учли архитекторы один момент: ограждение низковато. Такому, как мне, конченному инвалиду, чуток поднапрячься и — тю-тю вниз… Этаж, правда, всего лишь второй…»
Внизу началось оживление:подъехали машины, из них вышли люди, которых вышли встречать другие люди: администрация Дома инвалидов. А ТВ-пресса тут как тут — стали снимать всё это дело…
«Ага… Вот и началась та самая акция, о которой последние два дня только и говорят. Весёленький сюжетик будет: нас по телеку покажут…»
— Сивцов! — окликнула его медсестра Верочка. — А вы как тут оказались? Давайте-ка, поедем вниз. Срочно вниз! Все уже давно там, кроме вас.
— Щас, только парашют пристегну, — усмехнулся он.
А она уже была около него.
Когда коляска, управляемая Верой, отъехала от балконной двери, свита оказалась уже здесь, на втором этаже.
И вдруг… Роман вздрогнул от неожиданности.
«Не может быть!..»
Он внимательнее взглянул туда, где несколько мгновений назад мельком увидел молодую женщину, так похожую на… одну его знакомую. Он вспомнил её имя и непроизвольно упёрся в спинку коляски, словно пытаясь спрятаться за ней.
— Сивцов, не упирайтесь! — попросила Вера, — Мне стало трудно вас везти. С вами всё в порядке?
— Да не волнуйтесь вы за меня. Лучше скажите, Вера, вы знаете, кто эта дама в белом костюме?
Роман снова увидел её. Только в этот раз женщина стояла к нему спиной.
— А как же! Знаю. Это директор Центра реабилитации, который проводит акцию.
— Директор? — переспросил Роман и подумал: «Если директор, да ещё такого Центра, то вряд ли это она…»
— Ну, да, директор, — уверенно подтвердила Верочка, — Алина Алексеевна.
После этих слов Романа будто током ударило.
«Алина?.. Тоже Алина… Это совпадение… А сон? Тоже совпадение?»
Верочка отлучилась. Роман отъехал в сторону и оживил в памяти сон, увиденный им прошедшей ночью. Вереница мыслей закружилась в его душе:
«Не может быть… Она, Алина, была во сне. А теперь уже наяву… Что же это происходит?.. Вот, романтик хренов, захотел счёты с жизнью свести. А тот свой грех, как и многие другие, кому оставил?.. Эх, если есть Бог на белом свете, то Он мне тем грехом по башке, по башке…»
Сон тот был лёгок на начало, да тяжек на конец…
Роман беззаботно загорает на пляже. Это его личный пляж, протянувшийся на несколько километров вдоль берега моря. Вокруг босса — Романа Михайловича — сидит-лежит свита: бравые охранники, разного сорта партнёры, модельные девочки, ещё и ещё кто-то. Даже его личный массажист («Откуда он взялся? Я ведь его себе ещё завести не успел…»).
Царившая вокруг нега усиливает жар, и босс хочет новых развлечений. Для него приводят танцовщиц. Их танцы живота уже ничуть не впечатляют Романа Михайловича. Он зевает. Он не доволен. Он смотрит на девочек из свиты. Он желает увидеть среди них какую-нибудь новую.
И тогда к нему подводят самую-самую новую. Босс смотрит на неё, как на какую-то диковинку. Она не такая, как все. Она будто с другой планеты. Она красивее самой красивой из свиты. Хотя, что в ней особенного? Не блондинка, волосы русые. Не супермодель, роста среднего. Фигурка обычная. Черты лица тоже ничего… А вот глаза!.. Какие-то особенные. Светятся!
