В стекла высоких и узких, когда-то служивших бойницами, окон королевского дворца в Тринали, столице Северстана, било яркое солнце, отражаясь светлыми пятнами на необтесанных камнях двора. Неспешно передвигавшиеся по нему слуги в грубых засаленных одеждах громко перешучивались и смеялись. Торопиться было некуда, все знали, что король раньше полудня не поднимется.
Сам король Северстана, едва прикрытый черным шерстяным одеялом, крепко спал на широкой кровати в покоях своей конкубины, раскинув в стороны руки и ноги. Его сильное тело после страстной ночи с женщиной истомленно нежилось в теплой постели. Красивое, хотя и грубоватое, лицо было спокойно. Ульрих казался безмятежным, что бывало с ним только во сне.
Прерывая его сладкий сон, раздражающе громко запели рога, извещая о прибытии чужеземной принцессы. Король слегка приоткрыл веки и безнадежно выругался. Терминцы прибыли слишком рано, разбивая его надежду на еще несколько беззаботных холостяцких недель. Лежавшая рядом с ним на смятой постели обнаженная конкубина встрепенулась и опасливо посмотрела на своего властелина.
Он понял этот взгляд по-своему.
— Не бойся, Олия, для нас с тобой ничего не изменится, — снисходительно заверил он ее. — Ты же знаешь, чужеземная принцесса нужна мне лишь для рождения наследника. Едва она родит мне двух сыновей, я отошлю ее прочь из дворца в какой-нибудь дальний монастырь. А ты будешь со мной всегда. — И он погладил ее белый шелковистый живот, многообещающе положив колено на его низ.
Конкубина капризно надула вспухшие от жгучих поцелуев губы. Вывернувшись из-под тяжелой руки любовника, поднялась с кровати и, закутавшись в рубаху короля так, чтоб были видны ее длинные стройные ноги, обидчиво проговорила:
— Это вы сейчас так говорите, мой повелитель. Но едва увидите иноземную принцессу, тут же обо мне забудете. На присланном вам портрете ваша невеста очень красива. Как бы я ни старалась, мне никогда не стать такой красавицей.
Обнажив острые, как у волка, зубы, Ульрих громко расхохотался, потешаясь над ее наивностью.
— И ты веришь придворным мазилам? Мой портрет, посланный в Терминус в обмен на ее, живописует небесного ангела во плоти. Думаешь, ее не такой же? Уверен, он еще лицемернее!
Соблазнительно двигая бедрами, Олия, приблизившись, шаловливо пробежала пальчиками по обнаженной груди небрежно возлежавшего на ложе короля. Остановилась возле поросли, уходящей в нижний треугольник, и нежно ее погладила. Наклонившись так, чтоб в распахнутом вороте рубахи показалась высокая крепкая грудь, прошептала, завлекательно облизав губы кончиком розового язычка:
— Вы не ангел, мой повелитель, нет. Вы невероятно привлекательный Дух ветра. И такой же переменчивый.
Ульрих почувствовал зов крови. Потянув конкубину на себя, опрокинул ее на кровать и с силой раздвинул ее ноги, устраиваясь сверху. Не давая ему сделать то, что хочется, снова призывно запели рога, переходя в нестройный рев.
Короля ждали на дворцовой площади.
Зло поморщившись и выругавшись, Ульрих продолжил начатое. Быстро закончив, выгнулся и простонал имя любовницы, что всегда доставляла ему удовольствие. Ему хотелось передохнуть, но он был вынужден нехотя подняться.
Собственная нагота его не смущала. Он был строен, красив и статен. И знал об этом. Ласково похлопав любовницу по пышному заду, с неудовольствием признал:
— Придется идти. Я должен встретить невесту, иначе меня осудят мои же элдормены. Конфликта с Терминусом я тоже не хочу. — Подхватил любовницу на руки, на мгновенье прижал к крепкой груди и обронил обратно на постель со словами: — Но ты подожди меня здесь. Я вернусь к тебе, едва поручу принцессу своей матери. Свадьбу, думаю, справим не раньше, чем через месяц. Она должна привыкнуть к нашим порядкам. В том числе и к тебе, моя радость.
— И ко мне, и еще к десятку других ваших любовниц, мой повелитель, — с тщательно скрываемой ревностью уточнила Олия.
Она бы с удовольствием извела всех соперниц, но пока это делать было рано. Вот сначала разберется с законной супругой, а уж потом…
— Ты первая среди них! — снисходительно утешил ее король. — Когда я с тобой, я забываю о других.
— Мне не приходить сегодня на ужин, мой повелитель? — она нежно провела по его заросшей колючей щетиной щеке. — Принцесса не должна меня видеть?
Ульрих хмыкнул и на мгновенье задумался.
— Почему нет? Обязательно приходи. И садись во главе стола на место хозяйки, как обычно. В конце концов, ты моя главная конкубина, почти королева. А она пусть сразу знает свое место, место племенной кобылы. Ты моя единственная, тебе равных нет. И так будет всегда! — эти слова прозвучали торжественно, почти как клятва.
Даже не подумав умыться, король небрежно натянул на широкие плечи несвежую льняную рубаху, всунул ноги в штаны из грубого сукна, набросил поверх мятый кафтан и вышел из спальни, недовольно мотая головой с нечесаными длинными патлами.
Едва он ушел, Олия соскочила с кровати, и, не замечая холода, подбежала к окну по ледяному каменному полу. Выглянула наружу, не беспокоясь о том, что ее наготу могут увидеть ходившие по двору люди. При виде рдеющих перед дворцом вымпелов чужого королевства ее миловидное лицо исказилось дикой яростью.
