Узкое окошко над потолком почти не пропускало солнечных лучей. Ариадна поморщилась, внимательно изучила толстые, каждый с руку толщиной, прутья решетки и отошла к деревянному столу, располагавшемуся в центре комнаты. От времени столешница потемнела и потрескалась, как и дерево лавок, стоявших по обе стороны от стола.
Девушка с сомнением взглянула на одну из них, гадая, стоит ли садиться или лучше остаться на ногах. Сердце стучало так, словно вот-вот выпрыгнет из груди. В полутьме казематов вся затея казалась неуместной, и если бы тюремщик, выходя, не задвинул засов, Ариадна давно сбежала бы.
Надушенный платок, который она прижимала к носу, не спасал от смрада тюрьмы. Запахи немытых тел, крови, нечистот смешивались воедино, заставляя задыхаться. На душе было неспокойно. Собственная дерзость ужасала, и девушке хотелось одного: чтобы все закончилось как можно скорее.
Наконец послышались шаги, дверь скрипнула, и, звякая цепями, тюремщики ввели заключенного. Его одежда превратилась в лохмотья, волосы спутались, нижнюю часть лица скрывала неряшливая борода, но все равно было заметно, что губы кривятся в ухмылке, а зеленые глаза мятежно сверкают из-под густых бровей.
Три месяца тюрьмы превратили сиятельного аристократа в отребье. Правда, тюремщики, как ни старались, не смогли заставить его признать себя побежденным. Это было видно по тому, как он горделиво вскинул голову, шагнув через порог.
– Женщина? – Хриплый голос заставил Ариадну вздрогнуть. – Если это последнее желание перед казнью, то я предпочел бы иное!
– Молчать!
Один из тюремщиков, который постарше, дернул его за цепь, ведущую к металлическому ошейнику. Металл звякнул. Мужчина зашипел и стиснул зубы, сдерживая стон, но голову не склонил.
– Прекратите! – распорядилась Ариадна. – И оставьте нас!
Заключенный иронично приподнял брови, выражая удивление подобной просьбой. Девушка сделала вид, что не заметила этого. Она вообще старалась не смотреть на человека, от которого теперь зависело слишком многое.
– Запрещено! – строго возразил второй тюремщик. – Приказ коменданта.
Задержав дыхание, насколько это было возможно, Ариадна подошла к тюремщику и молча вложила в его руку кошелек. Монеты предательски звякнули.
– Оставьте нас!
– Как вам будет угодно, миледи! – подобострастно осклабился тюремщик и кивнул напарнику. – Джо, идем!
Они медленно направились к выходу.
– Стойте! – окликнула их девушка. – Снимите цепи.
– Но…
– Снимите цепи, – твердо повторила она, игнорируя изумленный взгляд пленника.
– Как пожелаете!
Тот, кого назвали Джо, достал ключ. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, и кандалы упали.
– А-а-ах!
Узник не смог сдержать вздох облегчения. Он медленно, с наслаждением расправил плечи.
– Ты это… посмей только, – туманно пообещал старший из двух охранников.
Ариадна бросила на него строгий взгляд, он кивнул и вышел. Лязгнул засов, отсекая оставшихся в комнате от остального мира.
Девушка внимательно рассматривала мужчину, к которому пришла. Высокий, достаточно хорошо сложен, глубоко посаженные золотисто-зеленые глаза напоминали кошачьи. Нос кривоват, словно когда-то был сломан. Цвет волос разобрать оказалось невозможно: грязные патлы свисали до плеч, а нижнюю часть лица скрывала такая же грязная борода.
Мужчина первым прервал затянувшееся молчание:
– Чему обязан?
Вопрос прозвучал так, словно Ариадна явилась к нему в дом, а не в тюрьму. Девушка прикусила губу, размышляя, с чего лучше начать разговор. Мужчина воспринял это по-своему.
– Это теперь новое развлечение при дворе? – язвительно осведомился он.
– Что?
– Щекотать нервы, оставаясь наедине с опасными преступниками?
– Нет.
– Тогда что?
Ариадна выдохнула, решаясь.
– Присядьте, – она кивнула на скамью.
Узник упрямо мотнул головой.
– Не думаю, что наша встреча займет много времени. Я вас слушаю.
Он скрестил руки на груди. Было видно, что мужчина много времени провел закованным в цепи, каждое движение давалось ему с трудом, онемевшие мышцы не слушались.
– Сколько у вас не было оборота? – вдруг спросила Ариадна, обратив внимание на лихорадочный блеск глаз.
Мужчина нахмурился и внимательно посмотрел на девушку.
– Простите?
Замирая в душе от собственной бестактности, она повторила вопрос. Узник усмехнулся. Белоснежные зубы хищно блеснули.
– Три месяца.
– Три?! – ахнула девушка.
– В тюрьме оборот запрещен, вы разве не знали?
Его голос был пропитан иронией.
– Нет. – Она покачала головой. – Поэтому вас держали в кандалах?
– Да.
Ариадна кивнула. Она знала, что зачарованная сталь блокирует любую магию, но не могла себе представить, каково это.
– Обернитесь! – предложила она внезапно даже для самой себя.
– Что? – опешил узник.
– Мы теряем время. Терпение тюремщиков не бесконечно! Обернитесь!
– Зачем вам это?
Она и сама не знала, поэтому как можно более небрежно пожала плечами.
– Какая вам разница? Считайте, я хочу убедиться, что вы именно тот, кто мне нужен!
Заключенный хмыкнул и потянулся. Ариадна смотрела во все глаза, но так и не поняла, когда вместо него увидела огромную рысь. От неожиданности она снова ахнула.
Хищник повел ушами и с прищуром взглянул на девушку, лениво зевнул. Огромные белоснежные клыки блеснули, заставляя отпрянуть. Зверь мягко прошелся по комнате, обнюхивая каменную кладку и презрительно фыркая. Подумалось, что он ощущает запахи гораздо сильнее, чем человек.
