МАРГАРЕТ СЕНТ-КЛЕР
САДОВНИК
Уличные регулировщики, как известно, не обращают внимания на знаки "не парковаться". Полицйейские хватают яблоки с фруктовых лотков прямо на глазах владельцев. Даже небольшая власть дает ее владельцу уверенность, что к НЕМУ правила не относятся. Вот так и получилось, что Тиглат Гоббс -- и. о. начальника Бюро Консервации Вне-Системных Растений, срубил священное дерево Бутандры. Побудила его к этому акту, должно быть, чистая бравада. Разумеется, уникальная роща со священными деревьями Бутандры со всех сторон хорошо защищена предупредительными знаками. Кроме табличек с надписями на главных планетных языках, висел и полный набор реалистических, выразительных кассидских пиктограмм. Последние, в совершенно недвусмысленных образах, объявляли, что рубка деревьев и веток является самым тягчайшим преступлением на планете. Что совершившие его лица будут сурово наказаны. И что после наказания придется полностью возместить причиненный ущерб. Но Гоббс обладал бесподобной наглостью продвинувшегося в чинах бюрократа. Он видел, что шокировал Рейнольда -- маленького кассидского майора, делегатированного сопровождать его, -- даже тем, что вступил в священную рощу. Он испытывал самодовольное желание шокировать майора еще больше. Гоббс шагал по аллее между деревьями, в то время как нежно-зеленые листья что-то шептали над его головой. Затем он взялся за ствол самой молодой из Бутандр -- стройного растения с белой корой, едва ль больше саженца. -- Слишком близко к другим, -- резко сказал Гоббс, -- нужно пореже. И пока Рейнольд беспомощно смотрел, не в силах вымолвить ни слова, Гоббс достал висевший у него на боку ручной топорик. Хрясть -- хрясть -- хрясть. Срубленное маленькое деревце слабо сочилось соком еще чуть подрагивая в руке Гоббса. -- Из него выйдет неплохая трость, -- решил тот. Кофейного цвета лицо Рейнольда превратилось в нефритого-зеленое, но он не проронил ни слова. Весь трясясь, майор залез обратно в вертолет и ждал, пока землянин закончит инспекцию рощи. Только когда они подлетали к Генлису, он сделал замечание. -- Вам не следовало этого делать, сэр, -- сказал он, нервно проведя пальцем по воротнику своего мундира. Гоббс презрительно фыркнул и посмотрел на обкорнанный ствол Бутандры, лежавший у него на коленях. -- Почему бы и нет? -- спросил он. -- Я имею все полномочия приказывать сделать выборочную порубку для разрежения и подрезку веток. -- Да, сэр. Но это дерево Бутандра. -- Какое это имеет отношение к моим полномочиям? -- На Кассиде всегда росло пятьдесят деревьев Бутандры. Всегда, за всю нашу историю. Мы зовем их "Удачей Кассида". -- Рейнольд олблизнул губы. -Срубленное вами дерево не вырастет вновь. Я не знаю, что случится, если их будет только сорок девять. Гоббс резко рассмеялся. -- Вы забываете о моем положении, -- ответил он. -- Гражданские власти ничего не смогут мне сделать, даже если очень захотят. Рейнольд выдавил из себя жалкую улыбку. -- О, я не имею в виду гражданские власти, сэр, -- произнес он мягким голосом. -- совсем не их вам следует опасаться. -- Майор, казалось, каким-то образом снова воспрянул духом. Он аккуратно посадил вертолет на крышу Административного Здания и высадил своего пассажира. А в священной роще, неподалеку от испускающего сок пенька Бутандры, что-то быстро пробиралось сквозь почву наверх... Гоббс покинул Кассид на следующий день, отправившись в первый отрезок длинного пути обратно на Землю. В его багаже лежал кусок дерева Бутандры. Гоббс особо заботился о нем с тех пор, как одна из горничных отеля в Генлисе чуть не выкинула его. Но первые несколько дней своего путешествия он был слишком занят заполнением форм и набрасыванием докладов, чтобы взяться за его обработку.
Примерно в это же время, на Кассиде, в гостиной отеля "Генлис" беседовали три горничные. -- Расскажи нам, что ты подумала, когда впервые увидела его, -- попросила Берта, горничная на нечетных уровнях отеля. -- Пожалуйста! -- Ну, проверяла я номера на том уровне, -- сказала Мари, выбирая кусок магностинского торта с пищевого конвейера, -- чтобы удостовериться, что робот-помощник убрал все как надо. Когда я увидела на полу большое коричневое пятно, то сперва подумала, что он что-то пролил. Роботы ведь все такие дураки... Затем оно двинулось и я увидела, что это вовсе не пятно, а какое-то существо, нюхающее все вокруг, словно охотничья собака. Потом оно встало на задние лапы. Вот тогда-то я и закричала. -- Да, но как оно выглядело? Почему ты не хочешь нам об этом рассказать? -- Как выглядело?.. Большое, долговязое... -- неохотно начала вспоминать Мари. -- С грубой коричневой кожей, как у картошки... ручки маленькие и розовые, как у крота... И у него было очень, очень доброе лицо. -- Если у него было такое доброе лицо, то почему же ты его так испугалась? Мари медленно жевала торт, обдумывая вопрос. Дело вовсе не в том, что эмоции, испытанные ею при виде лица того существа, потускнели в ее памяти. Трудность заключалась в том, что она не могла передать их словами. -- Ну... -- сказала она наконец, -- может быть оно на самом-то деле и не было добрым... Или, погоди-ка, Берта, я, кажется, поняла -- это было доброе лицо, но не для людей... Для людей это было совсем не доброе лицо! -- Угадай, в каком номере это произошло? -- повернулась Берта к Розе, горничной с четных уровней. -- Мне незачем гадать, я и так знаю, -- протянула Роза. -- В 1185-м. В том, где останавливался этот надутый землянин, не оставивший никаких чаевых и так наоравший на тебя за прикосновение сама знаешь к чему. Берта кивнула. -- Если б я только знала! -- произнесла она с легким содроганием. -- Если б я только догадывалась! Я хочу сказать, что скорее прикоснулась бы к змее! Все равно, Мари, скажи Розе, что это, по-твоему, было за коричневое существо? -- Как говорит Роза, мне незачем гадать -- я знаю, -- ответила Мари. Она оттолкнула от себя пустую тарелку. -- Если человек срубает одно из наших деревьев Бутандра -- то появляется Садовник.
