Рыжая с камерой: дневники военкора

Москва • Книжный мир • 2021

Катина К. Рыжая с камерой: дневники военкора. — М. : Книжный мир, 2021. — 118 с. — ISBN 978-5-6045315-8-7

[Катя Катина - псевдоним, настоящее имя - Екатерина Анатольевна Василенко]

Посвящается моему любимому мужчине, Андрею Милославскому, позывной «Скрипач» Все герои и события книги абсолютно реальны. Любые совпадения умышленны.

Как же все-таки хорошо, что все события этой необъявленной войны сохранены в видеоматериалах. Память подобна дуршлагу и воспоминания ускользают из нее слишком быстро. Здесь год идет за два, и, кажется, будто бы проживаешь несколько жизней сразу. Я уже слабо помню начало событий, и лишь благодаря трепетно сохраненному личному архиву и материалам из сети Интернет, я возрождаю в памяти свои воспоминания, заново переживая эту историю. Если бы кто-то сказал мне ранее, что на мою родную землю, в любимый Донбасс, придет война, на которой я стану военкором, я бы сочла этого человека либо шизофреником в период обострения болезни, либо гениальным писателем-фантастом.

Моя жизнь действительно разделилась на «до» и «после», и именно все, что было «после», действительно имеет ценность, как я понимаю теперь. Люди, оказавшиеся в вихре военных событий, уже никогда не будут прежними, и теперь я понимаю тех военных, которые пройдя войну, подсаживаются на эту «адреналиновую иглу» — я и сама крепко подсела на нее.

На фронте нет мишуры, нет масок и подмены понятий, здесь только настоящие чувства и эмоции, здесь отброшены псевдоценности современного мира потребления. Есть только здесь и сейчас, ты и враг, жизнь и смерть... и любовь. Именно об этом я и хочу рассказать в этой книге-дневнике.

К сожалению, мой дед Владимир Монастырский, фронтовик, прошедший всю войну и освобождавший Берлин, умер задолго моего рождения и о Великой Отечественной войне я знаю со слов бабушки.

Бабушка Галя много рассказывала мне об этом страшном периоде в ее жизни. Мое детское воображение рисовало страшные картины бомбежек, эшелоны с ранеными, усеянные погибшими поля сражений, я жадно слушала каждое слово бабушки и просила повторить рассказы снова и снова. Наверное, я была очень юна тогда и поняла, насколько важны ее истории как очевидца страшных и великих событий, достаточно поздно. Бабушка почти ослепла и не могла писать, а я начала записывать ее воспоминания слишком поздно.

У нее была очень красивая девичья фамилия — Агте, и я взяла ее в качестве псевдонима для написания своих стихотворений.

Ей бы очень хотелось поделиться своими воспоминаниями о Великой Отечественной войне, поэтому я решила начать эту книгу историей эвакуации из Сталино, рассказанной ей самой, от ее имени...

***

Начало октября. Шел мелкий дождь, и на душе было тяжело. Прошло всего три месяца с начала войны. А город уже не узнать. Эвакуируется завод, не работают кинотеатры, на вокзале грузятся эшелоны и у всех тревожные лица. Последний раз я окинула взглядом свою комнату, так жаль было расставаться. Мы взяли только рюкзаки, сшитые мамой, где было все самое необходимое, и маленький чемодан. У всех на руках были эвакуационные документы.

Мы с отцом сели в грузовую машину, а маму посадили в автобус. К вокзалу невозможно было подойти. Отец решил подъехать к большой станции — Лозовая, откуда было больше возможностей уехать дальше.

Где был мой брат Боря, мы не знали. В первый день войны он ушел добровольцем на фронт и был врачом-нейрохирургом. Мы знали только то, что ему поручили формирование санитарного поезда для перевозки раненых в тыл.

Мы доехали до Лозовой, но военкомат забрал у нас машины. Женщин и детей помещали в уходящие составы, остальным сказали добираться самим.

Родители и я стояли около вокзала, на крыльце совершенно незнакомого дома, в котором находились военные. Отец сказал, чтобы я постаралась уехать одна, но я не могла решиться оставить своих родителей. Мама плохо себя чувствовала, и я думала, что если со мной что-то случится, они это не переживут.

— Надо было отправить тебя раньше, но я все не верил, что враг будет так быстро приближаться, — посетовал отец.

Скрепя сердцем, я взяла свой рюкзак и пошла на вокзал. В обе стороны бесконечно шли эшелоны. Моя первая попытка уехать была неудачной. Меня не взяли, несмотря на то, что я была студенткой медицинского института и могла быть полезной.

Подошел еще один состав, и работники военкомата стали искать начальника поезда, который вез раненых с фронта в тыл.

Умерших выгружали из состава прямо на перрон — состав должен был двигаться дальше. Я услышала, что искали Бориса Сергеевича, и сердце мое екнуло, ведь так звали моего брата.

— Как его фамилия? — взволнованно спросила я.

— Агте. Вон он идет, — ответили мне.

Я увидела фигуру высокого мужчины в шинели.

— Боря! — крикнула я.

Мужчина вздрогнул и обернулся.

— Галя! Откуда ты здесь? «Ты одна?» — спросил он, обнимая меня.

— Нет. Родители здесь рядом, — быстро проговорила я.

— Недалеко? Бегом! Мы стоим пять минут, но я постараюсь чуть удержать отправление, чтоб вы сели, — сказал брат.

Я бросила рюкзак на перрон и побежала к родителям. Отец сидел, опечаленный, а мама отправилась за продуктами на ближайший рынок.