“…Что же касается королевы Катрин Безродной, то о ней, дражайший племянник, могу сказать, что она некрасива, глупа и недобродетельна. Она маленького роста, её волосы непозволительно коротки для придворной леди, её походка резка и быстра, её руки слишком малы, а пальцы грубы и велики. Её грудь полна, как у крестьянской девки, коей она, бесспорно, раньше и являлась. Её талия толста и расплывчата. Касательно её лица: оно также выдаёт низкое происхождение выше означенной девицы - полные губы, которые она имеет привычку кусать, маленький вздёрнутый нос, желтоватые, “крестьянские” пятнышки на светлой коже и большие невыразительные глаза серо-голубого цвета. Дорогие парчовые наряды и драгоценности, которые король дарит ей в огромном количестве, она носить не умеет. Я лично видел, как она запуталась в подоле во время заутрени и чуть не упала. Однако сундуки её ломятся от ткани на тысячи локтей, а ларцы - от драгоценностей, в которых королева не знает меры. На вечерню она может нарядиться, как на приём, а на заутреню явиться и вовсе без украшений.
В услужении у королевы семнадцать фрейлин. Бедные дамы проводят все дни в компании друг друга - королева не желает их видеть. Во время прогулки и в своих покоях она предпочитает общество юного мастера Алена, возглавляющего колдовскую гильдию. Чем занимается юная женщина и выше упомянутый молодой господин, не нужно и предполагать. Но, тем не менее, король в жене души не чает и всё свободное время проводит в её обществе. При этом за годы брака леди Катрин так и не подарила королю ребёнка (и это при помощи молодого и пышущего энергией мастера Алена), что наводит на мысль о бесплодии выше означенной девицы.
Святой Престол объявил королеву Азвонии Святой, благодаря тому, что её якобы признал Грааль. Но святость королевы, на мой взгляд, сомнительна. Да, леди Катрин исправно посещает все молитвы и раздаёт деньги нищим и монастырям. Но куда охотнее выше означенная девица покровительствует колдунам - особенно юным красивым волшебникам. Её капеллан исповедует королеву не более раза в месяц. А ведь королева принимает менестрелей и трубадуров, и путешествующих в земли нечестивцев вагантов.
Фрейлины же рассказывают, что в дополнении ко всем недостаткам, королева ленива - она может спать до полудня и совершенно не умеет шить. Не любит она и королевскую охоту, на которую король Эдвард, дабы угодить жене, не приглашает дам. Из-за этого среди придворных леди Катрин Безродная крайне непопулярна.
Нам остаётся только молиться, что девицу в монастырь и женится на достойной, добродетельной леди…”
Глава 1
Эмилю, урождённому графу де Лири, было десять, когда убили его отца - лорда Дрэго де Лири, сенешаля Азвонии, двадцать с лишним лет друга и фаворита старого короля Баорда.
Господь распорядился так, что все сыновья Его Величества - от каждой из его пяти жён - рождались или мёртвыми, или умирали в младенчестве. Поговаривали, правда, что это вовсе не божья воля, а проклятье фрэснийского короля-некроманта, женатого на единственной дочери Баорда - Маргарите. У фрэснийского еретика и у прекрасной азвонской принцессы родился дофин, в перспективе он мог претендовать и на фрэснийскую, и на азвонскую корону. Конечно, королю Баорду это не нравилось, но подкупы и посулы не действовали ни на Святой Престол (выражавший, конечно, своё недовольство, но предоставлять войска не желавший), ни на могущественный Альбион. Воевать с королём-некромантом, которого слушает сам дьявол, не желал никто - после того, что этот король сделал с Азвонией.
Луч надежды блеснул, когда фрэснийский монстр на троне убил во время колдовского обряда свою королеву и чуть не прикончил заодно и сына, но тому удалось бежать. Десять лет о принце никто не слышал, и короля Баорда это более чем устраивало. За эти годы он с успехом убедил себя в том, что внуков у него нет вообще.
Себя, но не лорда де Лири, которого прочили в наследники Азвонии после смерти Баорда. Заручившись поддержкой колдунов, лорд Дрэго отправился во Фрэсну, чтобы найти юного принца Эдварда и доподлинно быть уверенным, что он не будет претендовать на престол - убить, проще говоря.
Но погиб сам, а пару месяцев спустя принц Эдвард объявился в Азвонии с армией Проклятых, подаренных ему, несомненно, отцом-некромантом.
Юный Эмиль, ставший графом де Лири, запомнил те месяцы надолго. Его - без пяти минут принца, наследника громадного состояния - вышвырнули из семейного замка вместе с больной матерью и малюткой-сестрой. Если бы не дядя, - герцог Аристид - осиротевшему юному графу некуда было бы податься.
У отца - блистательно отца, которого маленький Эмиль любил всем сердцем и за которого каждый день молил Богородице с Младенцем - оказалось бесчисленное множество врагов. Раньше эти люди улыбались Эмилю, раньше они дарили ему дорогие подарки и гнули спины перед графом. Сейчас они гнали юного Эмиля от ворот своих замков и даже спускали на него собак.
О да, Эмиль хорошо запомнил те месяцы. А особенно день, когда принц Эдвард въехал в столицу, и его короновали. Эмиль вместе с матерью стоял на краю Фонтанной площади, точно какая-то чернь, радостно вопящая рядом: “Сальвдо”, а принц в окружении проклятых демонов гордо возвышался в седле, милостиво улыбаясь и изредка помахивая одетой в парчовую перчатку цвета крамуази (благородный пурпурный, цвет королей. Здесь и далее курсивом прим. автора, у которого отказал Word и не работают ссылки, чтобы красиво их оформить) рукой. Высокий статный красавец, которому улыбалась Фортуна и дьявол.
