В стародавние времена, когда на свете. ещё были феи, жила-была маленькая девочка, да такая хорошенькая, такая пригожая, что все, звали её Снежинкой.
У Снежинки не осталось никого на свете, кроме старой-престарой бабушки, которую звали госпожа Метелица, и жили они в маленькой избушке, сложенной из торфа и крытой камышом, на опушке бескрайнею леса. С одной стороны хижину закрывали от северного ветра деревья-великаны, полуденное солнце своими веселыми лучами согревало хижину спереди. Под крышей строили гнёзда ласточки, а у крыльца густо росли маргаритки. Но не было в тех краях домика, беднее хижины Снежинки и, её бабушки. Единственными приличным предметом, обстановки у них было массивное кресло на колесиках с чёрной бархатной подушкой и тёмной дубовой спинкой, украшенной чудесными резными цветами и оленями.
Однажды солнечным весенним утром бабушка поднялась, надела накидку, набросила серый капюшон и сказала: — "Дитя моё, я отправляюсь в длительное путешествие и не могу взять тебя, с собой, но куры, будут нестись для тебя, в кадке много ячменя, а поскольку ты всегда была хорошей девочкой, я скажу тебе, что делать, когда ты почувствуешь себя одиноко. Положишь тогда тихонечко головку на подушку кресла и скажешь: — бабушкино кресло, расскажи мне сказку!" Это кресло было изготовлено одной искусной феей ещё во дин моей молодости."
Скакав все это, госпожа метелица отправилась в дальнюю дорогу. Снежинка, как всегда, ухаживала за курами, смотрела за котёнком, пекла себе, ячменные лепешки, но под вечер ей становилось одиноко. Тогда Снежинка вспоминала бабушкины слова, тихонечко прикладывалась головкой к подушке и говорила, "бабушкино кресло, расскажи мне сказку".
И стоило ей только произнести эти слова, как ясный голос из-под бархатной подушки начинал рассказывать ей замечательную сказку.
Давным-давно, далеко далеко в западной стороне был город под названием Топтенбург. Было в том городе семь ветряных мельниц, королевский дворец, рыночная площадь, тюрьма и всё прочее, что и должно быть в столице королевства. Со всех сторон город окружал лес, да такой древний и дремучий, что ни один житель Топтенбурга нс имел представления, насколько далеко он тянется, а учёные люди считали, что лес этот достигает края света.
И для такого суждения имелись веские причины. Во-первых, всем было известно, что лес с незапамятных времён населён феями, и ни один охотник не смел входить в его пределы. Во-вторых, жители Топтенбурга были никудышными путешественниками: ведь у здешних мужчин, женщин и детей были такие большие ступни, что с ними не очень-то удобно было преодолевать большие расстояния. Не могу сказать, в чём тут крылась причина толи в местной природе, то ли в самих людях, но большие ступни были там в моде со столь давних времён, что никто и не помнил, с каких именно; и чем знатнее была семья человека, тем больше были у него ступни. Поэтому каждый, кто был хоть чуточку знатнее пастухов и прочих простолюдинов, лелеял надежду увеличить размер ступней за счёт благородства; и настолько они преуспели в своих ступнях, что башмаки уважаемого человека могли запросто заменить корзину.
Был в Топтенбурге и свой собственный король по имени Железноход.
Его род был очень старинным и весьма большеногим. Его супруга, королева Железнопятка, была первой красавицей Топтенбурга. Туфельки её королевского величества, размером никак не уступали рыбацкой лодке. Шестеро её детей унаследовали, судя по всему, её красоту. И всё шло благополучно, пока на свет не появился седьмой сын.
Долго во дворце никто не мог понять, что случилось почему у фрейлин такой изумлённый вид, чем так озабочен король, пока не прошёл слух, что седьмой ребёнок королевы родился с такими крошечными ступнями, что их можно было срав нить только с ножками фей.
Во дворце собрались все королевские родственники, чтобы разделить горе короля и королевы. А дабы королева расстраивалась поменьше, маленького принца тайно отослали на дальние пастбища, чтобы он рос там среди пастухов. Со всей округи сходились люди посмотреть на маленького принца и выразить сочувствие несчастному ребёнку с таки ми уродливыми, крошечными ножками.
Король с королевой назвали его четырнадцатью именами сразу, первым из которых было Августин, но простые крестьяне не могли запомнить так много и называли его просто Феина Ножка. При дворе считалось дурным тоном вообще вспоминать о нём. Его никогда не поздравляли с днём рождения и не привозили во дворец даже на Рождество, потому что сам вид его был невыносим для королевы и её фрейлин. Раз в год к нему присылали самого низкого из слуг, чтобы тот узнал, как он поживает, и привёз ему охапку ношеной одежды от его старших братьев. А по мере того, как король старел и становился всё более раздражительным, прошёл слушок, будто он вообще подумывает отказаться он сына.
Так и рос Феина Ножка в хижине пастуха Шерстяная Складка. Наверное, деревенский воздух стал причиной того, что мальчик рос таким ладным и цветущим все соглашались в том, что мальчик мог бы стать очень красивым, если бы не крошечные ножки, на которых он тем не менее научился ходить, а со временем даже бегать и прыгать, что приводило всех в немалое изумление, поскольку дети в Топтенбурге такими вещами не занимались. Пастухи, однако, недолюбливали Феину Ножку. Старики считали, что он приносит несчастье, а дети отказывались с ним играть. Каждый день его отсылали на какое-нибудь отдалённое глухое пастбище присматривать за больными овцами.
