– Проклятые твари! – прорычал Оделл, оглядывая то, что оставили после себя эльвы. В общем-то, смотреть было почти не на что. Большая часть склада подверглась разорению. Полки, ранее уставленные банками маринованных овощей, были опрокинуты. Маслянистое содержимое растеклось по песчаному полу склада и смешалось с зерном и мукой, которые высыпались из разорванных мешков. Яблоки и картофель, хранившиеся в ведрах, были разбросаны по всему полу и растоптаны. А вяленое мясо, подвешенное к балкам крыши на веревках, было уничтожено без остатка.
Жгучая ярость смешалась с гнетущим чувством беспокойства и разъедала Оделла изнутри.
– Как они сюда попали? – спросил он, шагнув вглубь склада. Земляной пол, залитый маслянистым рассолом, издал под его сапогами чавкающий звук. Треснула яичная скорлупа.
– Они сделали подкоп, – ответил Рурк, который совместно с двумя другими мужчинами и еще тремя женщинами отвечал за накопление запасов. Его пристыженный голос звучал подавленно.
Оделл отодвинул в сторону доску, валявшуюся на полу, и наклонился за грушей, которая оказалась под ней. На первый взгляд плод выглядел нетронутым. Однако когда мужчина перевернул его, то обнаружил царапину, оставленную на кожуре фрукта острым когтем. Такое повреждение делало грушу несъедобной – слишком велик был риск отравиться.
– Подкоп?
– Да.
Оделл повернулся к полуэльфу.
– Смешно! Эльвы не роют нор, не делают подкопов. Тем более для того, чтобы уничтожить склад.
Рурк приподнял брови.
– А как ты объяснишь следы когтей?
Если бы он только знал это! Эльвы были дикими и кровожадными – это верно. Они с радостью доставляли страдания – тоже правда, и жители Ливатта на протяжении многих лет становились их жертвами. Но в этом нападении не пострадал ни один полукровка. Вместо этого твари совершенно продуманным образом набросились ночью на склад. И это напугало Оделла больше, чем он хотел признать.
А все потому, что эльвы в последнее время стали намного более агрессивными, чем прежде. Только на прошлой неделе они разорвали на части рыбака, а его изуродованные останки бросили на берегу реки. Такое чудовищное поведение не было чем-то необычным во время зимнего и летнего солнцестояния. Недаром в эти дни в Ливатте действовал комендантский час. Чувствуя близость Иного мира, эльвы становились беспокойными. Однако прошло уже несколько недель с тех пор, как совершилась конвергенция миров, а поведение эльв не улучшилось.
– Оделл?
Оторванный от своих мыслей, он посмотрел на Рурка. Собственные заботы и страхи Оделла отражались во взгляде мужчины, устремленном на него. Им все еще не грозили сильнейшие холода, ведь город находился в южной части Лаваруса, но даже самая мягкая зима могла стать суровой, если у жителей Ливатта не будет достаточного количества еды.
Оделл уронил испорченную грушу на пол.
– Забудь про эльв. В любом случае они уже перешли все границы. Нам нужно привести все здесь в порядок и понять, достаточно ли будет оставшихся припасов.
Их не хватит. Оделл уже знал это, но создавал видимость обратного, чтобы получить время для обдумывания плана дальнейших действий. В качестве избранного лидера полукровок он был обязан заботиться о благополучии своего народа. И, если будет нужно, Оделл лично поедет в Даарию, чтобы просить помощи королевского двора. Но это будет крайней мерой.
– Я хочу, чтобы ты поставил вокруг деревни дополнительные дозоры. Бери себе в помощь каждого, чей труд не является жизненно необходимым. Включая учителей. Отправь их в порт и на охоту! И нам нужно еще больше дров.
Огненные таланты у них были, но, если зима затянется надолго, запасы могут закончиться. А среди полукровок было всего несколько тех, кто мог управлять Стихией Огня.
– Отец? – услышал Оделл тоненький голосок. Он повернулся и обнаружил позади себя свою дочь Норин. Она стояла в проеме двери склада и смотрела на хаос вокруг с тем же испуганным выражением, которое, вероятно, застыло и на его лице. Глаза распахнуты от страха, рот приоткрыт в недоумении.
– Я же сказал тебе оставаться в деревне, – укорил Оделл и, шагнув через валявшиеся в беспорядке остатки запасов к своей дочери, закрыл ей обзор своими широкими плечами.
Норин вздернула подбородок.
– Я знаю, но у нас гость.
– Гость?
Норин кивнула.
– Чужак. Он хочет поговорить с тобой.
– Откуда он? – недоверчиво спросил Оделл.
– Этого я не знаю. Он появился у доски объявлений будто из ниоткуда.
– Как он выглядит?
– Как Неблагой фейри.
Отлично, как будто этот день был недостаточно плохим, подумал Оделл. Он более-менее ладил с подданными Валески. Благие позволяли с ними говорить, но эмиссары короля Невана – или теперь принца Кирана – были худшими созданиями в мире, не считая, конечно, эльв. Неблагие фейри смотрели на полукровок как на вонючие комки конского дерьма. Отвратительные и бесполезные. Отчего Оделл тут же задался вопросом, что этому чужаку потребовалось в Ливатте. Хотелось надеяться, что разговор будет недолгим. Сейчас у Оделла были более важные дела, чем забота о благополучии фейри.
