Если в любом из русских книжных магазинов Тель-Авива или Иерусалима поглядеть на полки с фантастикой, можно придти к заключению, что в странах СНГ этот литературный жанр исчез, а недавние «молодые» и подававшие надежды авторы занялись более прибыльным бизнесом.
Между тем, несмотря на старания израильских книжных торговцев нарисовать иную картину, российская фантастика (и говоря шире — фантастика СНГ) переживает сейчас весьма любопытное и очень бурное время.
Года три-четыре назад российский книжный рынок фантастики усердно переваривал западную продукцию, которой был лишен в течение долгих десятилетий. Русскоязычные авторы оказались лишними на этом празднике жизни и пережидали «застойное время», обсуждая написанное и доказывая издателям, что российская фантастика не уступает лучшим американским образцам.
Сейчас на московских и питерских «развалах» рейтинг российской фантастики уверенно растет. Покупатели предпочитают брать не Айзека Азимова, а Ника Перумова, не какого-то там Желязны, а своего, хоть и с псевдонимом на западный манер, Олди. Там-то рейтинг русской фантастики растет, а что мы здесь, в Израиле, читающие пока еще на русском языке, знаем об этом? Что говорят израильскому читателю фантастики имена Андрея Лазарчука и Г.Л.Олди, Андрея Столярова и Ника Перумова, Вячеслава Рыбакова и Александра Тюрина? Что говорят нам названия: «Интерпресскон», «Странник», «Бронзовая Улитка»?
Эти фамилии и эти названия свидетельствуют о том, что российская фантастика пытается выйти на уровень западной — если не по сути, то хотя бы по видимости. Вот в этом и стоит для начала разобраться: где видимость, и есть ли суть.
Как известно, в США ежегодно вручаются две премии за лучшие фантастические произведения: «Хьюго» (присуждаемая любителями) и «Небьюла» (премия профессионалов). В России (а до того — в СССР) до недавнего времени единственной официальной премией была «Аэлита», и утверждать, что именно она определяла кто есть кто в жанре фантастики, было бы неверно, а иногда и абсурдно.
Свои премии присуждали клубы любителей фантастики, но это и вовсе была самодеятельность. Во всяком случае, нигде, кроме фэнзинов (самодеятельных клубных журналов), результаты голосований не публиковались, и «рядовые» читатели оставались в неведении о том, что, оказывается, по мнению фэнов, Кир Булычев вовсе не живой классик, а Е. и Л.Лукины из Волгограда, у которых даже ни одной книги не вышло до развала СССР, лучше пишут, чем С.Павлов, не говоря уже о Е.Парнове.
Обсуждать тут нечего — нормальная ситуация для нормального тоталитарного государства.
А потом государство рухнуло, и года через два как фэны, так и профессионалы поняли, наконец, что настало время для гамбургского счета.
Каждый год, в мае месяце, собираются в Санкт-Петербурге профессионалы-фантасты и любители, обсуждают проблемы жанра и тайным голосованием определяют лучшие произведения прошедшего года: роман, повесть, рассказ, лучший перевод зарубежного автора, лучшую критическую работу, лучшее издательство фантастики. Премию «Странник» присуждает жюри профессионалов, премию «Интерпресскон» — жюри любителей, а премию «Бронзовая улитка»… Об этой премии — позже.
В прошлом году «Странника» получил роман А.Лазарчука «Иное Небо». Место действия — Россия, время — 1991 год. Нет, не эпоха развала Союза и августовского путча. Ибо Союз развалился полвека назад — в отличие от нашей реальности, в мире Лазарчука гитлеровским войскам удалось не только взять Москву, но продвинуться до Сибири. Сибирь отделилась от Европейской России, образовав самостоятельное государство. Московской мэрией руководит не Лужков, а назначенный из Берлина губернатор.
Для российской фантастики идея альтернативного развития известных исторических событий — явление новое, хотя в фантастике англо-американской этот поджанр пик своей популярности прошел давно, до наступления «эры фэнтези». Немцы с японцами захватывали США еще в романе Ф.Дика «Человек в высоком замке», и было это задолго до появления на прилавках «Иного Неба».
Дело, конечно, не в схожести идей. Одна и та же идея может стать основой для очень разных произведений. Как писатель, А.Лазарчук и смелее, и ярче Ф.Дика. Игорь Валинецкий, герой романа Лазарчука, специалист по борьбе с терроризмом — более сильная и неоднозначная личность, нежели герой романа Дика. Да и однолинейность диковского романа куда проще многослойности и избыточности сюжетных и смысловых линий «Иного Неба».
Любопытно, как в «Ином Небе» решают фашисты «еврейский вопрос». Оказывается, вполне благородно — зачем уничтожать людей, если их можно спасти? Позволю себе процитировать кое-что из речи престарелого Геринга: «Создавая Иудею, мы выполняли волю народов — кстати, и еврейского народа. Если вспомнить погромы в Польше, в Литве, на Украине, в России… если вспомнить то, что начинали делать Гитлер и Розенберг… я думаю, мы спасли евреев от тотального истребления. И я не вижу сегодня иного выхода из той ситуации. Другое дело, что идеального решения не бывает вообще. Да, евреи теперь говорят, что насильственная депортация — это геноцид, а арабы недовольны тем, что им пришлось потесниться — хотя всем переселенцам была выплачена солидная по тем временам компенсация, и те, и другие обвиняют Берлин во всех смертных грехах, но только представьте, что начнется, если Берлину, наконец, все это надоест и он умоет руки…»