Россия и Ливония в конце XV века: Истоки конфликта
Авторы: Марина Борисовна Бессуднова
Жанр: История
Цикл: Забытые войны России
Формат: Полный
Всего в книге 190 страниц. Год издания книги - 2015.
Автор впервые в отечественной науке подробно освещает кризис последней четверти XV в. в экономических и политических отношений России и Ливонии, используя обширную источниковую базу. Образование единого Русского государства при Иване III, политика собирания русских земель и попытки выйти на европейскую арену привели к болезненной трансформации многовековых связей. Несмотря на закрытие Ганзейского двора в Новгороде, арест и долгое заключение «немецких» купцов, торговля между сторонами развивались и приняла новый характер, нарушавший привилегии традиционных торговых центров. Политика ливонских магистров и наиболее выдающегося из них — Вольтера фон Плеттенберга, направленная на консолидацию ливонских государств и компромисс с Россией, не могла остановить сползание русско-ливонских отношений к военному противостоянию на рубеже ХV–ХVІ столетий.
Читать онлайн Россия и Ливония в конце XV века: Истоки конфликта
Введение
Нарва и Ивангород — замок Ливонского ордена и русская крепость, стоящие друг против друга на противоположных берегах реки Наровы на расстоянии полета пушечного ядра. Если бы у нас появилась возможность с высоты птичьего полета окинуть взглядом всю русско-ливонскую границу 500-летней давности, картина получилась бы впечатляющей. С русской стороны пограничного рубежа, подобно воинам передового полка, не отрывающим взора от вражеских позиций, стояли мощные укрепления Ямгорода, Копорья, Изборска, Красного городка, Острова, а против них, по ту сторону границы, в таком же напряженном ожидании застыли ливонские крепости Нейшлос, Мариенбург, Лудзен, Нейхаузен, Розитен.
С тех самых времен, когда волны Варяжского моря бороздили драккары могучих викингов, его акватория и прибрежные территории являли собой своеобразную контактную зону — место встреч и смешения племен и народов, языков и культур, где в едином звучании сливались шум кровавых битв и звон монет, наполнявших мошну предприимчивого купца. Уже тогда начала оформляться та целостность многообразия, ставшая неотъемлемым атрибутом балтийского Средневековья, которая предполагала тесное единство двух форм международного и межгосударственного взаимодействия — выгодной торговли, с одной стороны, и конфликтов из-за пограничных территорий или распределения торговых прибылей — с другой. Интенсивность международных контактов, являвшаяся прямым последствием близкого соседства, обусловила возникновение особого экономического, правового, социально-политического и культурного пространства, куда наряду с хинтерляндом городов Ганзейского союза входили также Орденская Пруссия и государства средневековой Ливонии.
Целостность данного пространства подчеркивалась не только общностью исторического развития образующих его областей, но и так называемым «немецким фактором», следствием немецкой колонизации Восточной Европы. В конце X в. ее волны захлестнули земли западных славян к востоку от Эльбы и оттуда покатились далее на восток, чтобы спустя два столетия достичь земель, простиравшихся от устья реки Дюны (Даугавы) на юге и до Финского залива на севере. В этом неизведанном краю, где обитали племена ливов, леттов, куршей и эстов, было много густых лесов, плодородных земель, судоходных рек и озер, по которым груженные товарами купеческие суда легко могли достигать владений Великого Новгорода и Пскова, откуда наезженные торговые тракты вели в сторону Волги, Каспия и далее — в сказочно богатые города Востока.
Особый интерес к освоению восточноприбалтийских территорий проявили граждане городов Нижней Саксонии и Вестфалии. В середине XII в. они проторили путь к устью Дюны и завязали торговые отношения с местными племенами. Первыми, кого они встретили в этом краю, были ливы, отчего вся местность вскоре получила название Ливония. Дорога туда из Германии была неблизкой, да к тому же Балтийское море не знало зимней навигации, из-за чего пришлому люду, дабы избежать капризов стихии, приходилось зимовать в чужих краях. Обустраивались они основательно: закладывали поселок, возводили вокруг него укрепления, предназначенные для защиты его обитателей от воинственных племен, внутри бревенчатых стен строили дома, складские помещения, церковь. Вслед за купцами в сторону восточнобалтийского побережья двинулись католические миссионеры, которые с благословения Святого престола начали привлекать языческие народы в лоно Римско-католической церкви.
Немецкая колонизация прибалтийских земель и христианизация вызвали сопротивление местного населения, что заставило носителей нового порядка в поисках эффективных способов воздействия обратиться к военной силе. Епископ Альберт фон Букесховден (1199–1229) основал в 1201 г. город Ригу, заложив краеугольный камень в здание ливонской государственности, а посредством раздачи феодов обрел вассалов, способных к управленческой и военной службе. Оплотом власти рижского епископа должен был стать основанный им в 1202 г. духовно-рыцарский орден меченосцев (fratres milicie Christi de Livonia, fraters gladiferi, Schwertbrüder)[1], однако его появление существенным образом изменило соотношение сил внутри страны. Обладая значительным военным потенциалом, орден в лице его руководства не желал довольствоваться ролью послушных исполнителей чужой воли и старался укрепить свою политическую самостоятельность. После того как римский папа Иннокентий III в 1207 г. разрешил ордену оставлять себе треть завоеванных земель, он превратился в одного из феодальных государей (ландсгерров) Ливонии и даже стал оспаривать властные прерогативы главы Рижской епархии. 22 сентября 1236 г. в битве с литовцами при Сауле меченосцы потерпели сокрушительное поражение, а годом позже остатки ордена были инкорпорированы в Немецкий (Тевтонский орден), образовав третье — после имперского и прусского — подразделение, которое в отечественной исторической литературе не совсем точно именуется Ливонским орденом[2].
Объединение орденов ускорило покорение народов Восточной Прибалтики и благоприятно отразилось на расширении масштабов немецкой колонизации. В 1267 г. была завоевана Курляндия, в 1290-м — Земгалия, после чего комплекс территорий Старой Ливонии, где ныне расположены суверенные республики Латвия и Эстония, приобрел узнаваемое очертание. В полном же своем объеме он оформился только после установления господства ливонских рыцарей над восточной частью Латгалии (1312) и приобретения Немецким орденом Северной Эстонии (1346)
