Никифор Григора и его Римская история
Никифор Григора1 родился около 1295 г. в Азии в царствование Андроника старшего. Патриарх Филофей представляет его пафлагонцем2, а сам он3 называет себя в своем разговоре «О Мудрости» ираклийцем. В самом деле, у него был дядя Иоанн, митрополит Ираклии, т. е. той, которая называется еще понтийскою и находится в пределах Пафлагонии. Под руководством этого-то родственника Григора получил свое первоначальное образование. Он глубоко уважал и любил этого достойнейшего архипастыря и составил его жизнеописание4. О родителях же Григоры ничего неизвестно.
Из Ираклии перебравшись в Византию5, Григора поступил под руководство патриарха Иоанна Гликиса, ученейшего и красноречивейшего человека своего времени. Он так дорожил наставлениями и беседою патриарха, что и днем и ночью старался пользоваться ими6, а патриарх настолько был доволен слогом своего слушателя, что, изнуренный болезнью, поручил Григоре изложить свою последнюю волю7. Впрочем, изложение Григоры не таково, чтобы им можно было всякому довольствоваться и чтобы трудно было в нем заметить значительные недостатки. Оно слишком изысканно, отличается напыщенностью и преувеличениями, частым повторением не только слов, но и мыслей, неупотребительными оборотами, солецизмами.
Как в красноречии Григора имел наставником Иоанна Гликиса, так в астрономии великого логофета Федора Метохита8. И этот наставник Григоры был очень доволен своим слушателем, потому что не раз называл его наследником своей учености9, что выразил с особенною силою и в стихах, написанных Григоре из ссылки. Мало того. Метохит любил его, как родного сына. Возобновив с большими издержками монастырь Хоры, Метохит поместил здесь Григору в особом доме10, предоставил ему надзор за тамошними, особенно дорогими вещами и, умирая, поручил обитель его попечению11.
В свою очередь Григора учил детей Метохита, именно – сына и дочь, и объяснял им сочинения древних писателей, превращая, по его выражению, ночь трудных мест в день12. Как видно, его уроки не пропали даром. В речи, которую однажды говорила дочь Метохита своему отцу, слишком заметно влияние Григоры, – подражание его речи со всеми ее достоинствами и недостатками13. К самому Метохиту он относился с глубоким уважением и имел на него влияние: однажды, когда Метохит глубоко был поражен предвестиями для себя тяжкого бедствия, Григора его утешил и успокоил своею речью14. По смерти Метохита он сказал надгробное слово, в котором сквозь высокопарные и напыщенные фразы проглядывает неподдельное чувство15.
При Андронике старшем, покровительствовавшем людям образованным, византийский дворец был приютом образования и учености16. Здесь часто собирались ученые, рассуждали о предметах, стоивших того, и входили между собою в прения. Григора, овладев знаниями Метохита, захотел, как он говорит, более совершенной беседы, – царя и собиравшихся у него ученых. Поэтому на 27 году жизни17 он представился императору в надежде приобресть его расположение и достигнул короткости в обращении с ним. Принятый очень благосклонно, Григора сказал императору похвальное слово, в котором восхвалял два достоинства его – мудрость и красноречие18. Можно было бы осудить Григору за непомерную лесть, слишком резко высказывающуюся в этом слове, как и в другом подобном19, если бы он в одном месте не высказал замечания, что по правилам риторики в похвальных словах можно говорить все что угодно20. С течением времени он приобрел такую любовь императора, что некоторые стали завидовать молодому человеку, не имевшему еще никакого чина и никакой степени священства. Чтобы заградить уста завистникам Григоры, Андроник хотел облечь его саном хартофилакса и даже приготовил для него знаки этого сана, как бы это было делом уже решенным. Но Григора отказался от предложенной чести в благодарственном и похвальном слове царю, где ссылался на свою неопытность и на свою любовь к ученым занятиям в уединении. Андроник хотел было принудить его принять назначение, но раздумал21. Под покровительством императора он мог высказывать смело все, что находил справедливым и полезным. Так, однажды в собрании ученых во дворце, поддержанный Андроником, он пространно развил мысль об исправлении юлианского календаря22. С ним был вполне согласен и император, но привести эту мысль в дело не посмел, опасаясь церковных смут. Это была самая лучшая пора в жизни Григоры. Впереди ожидало его много огорчений.
В 1328 г. Андроник младший ночью при помощи предателей взял Константинополь23. Андроник старший после этого лишен был всякой власти. Дом Федора Метохита был растащен вместе и с фундаментом, а сам он сослан в Дидимотих, откуда возвратился домой уже через два года24. Григора, державшийся той же партии, лишен был своего имущества, но, впрочем, не был сослан. Ему определено было меньшее наказание, потому что он жил спокойно, занимаясь ученостью и не вмешиваясь в политику. Этот год принес Григоре и другое горе – смерть дяди его Иоанна, митрополита ираклийского, после Бога, как выражается Григора, его попечителя с самого детства.
