Интерес к событиям социально-политической истории Римской империи в III в. н. э. возник у меня еще в процессе исследования проблемы гражданской войны 193–197 гг. н. э., которая была темой моей кандидатской диссертации. Эта война трактовалась некоторыми историками как пролог или даже начальная стадия кризиса римского государства в III в. н. э. Поэтому естественно, что при изучении событий данной войны я в некоторой степени познакомился и с литературой, посвященной этому кризису. В те времена в советском антиковедении безраздельно господствовала концепция Е. М. Штаерман, согласно которой кризис III века рассматривался как напрямую связанный с кризисом рабовладельческого способа производства в Римской империи, всеобщий, т. е. охвативший все сферы общественной жизни римского государства, по своему характеру, закончившийся окончательным поражением в борьбе за политическое господство той фракции класса римских эксплуататоров, которая была связана с рабовладением.
Уже тогда, не будучи в достаточной степени знаком с источниками и историографией по проблеме, я начал сомневаться в правильности некоторых положений вышеупомянутой концепции. Смущало то, что кризис III века связывался с кризисом рабовладельческого способа производства, но окончание кризиса III века не признавалось концом существования рабовладельческих отношений в римском государстве. Преодоление кризиса датировалось с точностью до года. Естественно возникал вопрос: а можно ли так точно датировать конец существования рабовладельческого строя? Римская армия в концепции Е. М. Штаерман выступала защитницей интересов средних и мелких муниципальных земле- и рабовладельцев. Мне же никак не верилось, что солдаты не имели своих собственных интересов и обязательно защищали не их, а чьи-то другие. Возникали и другие сомнения (по поводу «сепаратизма провинций», размаха выступлений низов населения империи и т. д.).
Глубоким исследованием проблемы я занялся после довольно длительных колебаний. Уж больно масштабной была задача. Предстояло изучить очень широкий круг исторических источников и «море» научной литературы на многих языках. При этом не было уверенности в том, что я смогу внести какой-то реальный вклад в разработку проблемы, которой уже давно занималось множество авторитетных ученых. Однако по мере знакомства с литературой постепенно выяснился ряд аспектов проблемы, которые, по моему убеждению, трактовались историками не совсем верно. К их числу я отношу вопросы о роли сената и армии в политической жизни Римской империи в III в. н. э., о «сепаратизме провинций» в период кризиса III века. В советской историографии эти вопросы трактовались в соответствии с представлениями о кризисе III века как о явлении, вызванном кризисом рабовладельческого строя. Кроме того, имеется круг вопросов теоретического характера по проблеме кризиса III века, которые неоднозначно решаются как в отечественном, так и в зарубежном антиковедении. Их изучение позволило мне прийти к выводам, которые не совпадают с мнениями многих современных историков, но, на мой взгляд, точнее отражают содержание событий социально-политической истории Римской империи в III в. н. э. Имеются в виду вопросы о характере кризиса III века, причинах его возникновения, хронологических рамках и особенностях развития кризиса, о его месте в истории римского государства эпохи Империи.
Трудность исследования проблемы социально-политической истории Римской империи в III в. н. э. состояла для меня не только в том, что нужно было проработать множество источников и почти необъятную специальную литературу, но и в том, что этот материал непросто было получить для ознакомления с ним. Особенно острым стал этот вопрос в последние годы, когда для ученых Украины фактически недосягаемы фонды богатейших российских библиотек. В этих условиях большой удачей для меня была появившаяся возможность работать в библиотеках ряда университетов Германии. Во время научной стажировки в Гейдельберге (1995 г.) и выступлений с докладами в Восточном Берлине, Бонне, Трире, Брауншвайге, Тюбингене я не только имел возможность для обмена мнениями по ряду аспектов исследуемой проблемы с такими крупными специалистами в области античной истории и археологии, как Г. Альфельда, К. Штробель, X. Хайнен, И. Кениг, Ф. Кольб, К.-П. Йоне, но и получил доступ к новейшей зарубежной литературе.
Считаю своей приятной обязанностью выразить искреннюю благодарность коллегам по кафедре истории древнего мира и средних веков Харьковского госуниверситета — профессору В. И. Кадееву, доцентам В. А. Латышевой, Ю. А. Голубкину, С. Б. Сорочану, А. П. Мартемьянову, С. В. Дьячкову, О. А. Ручинской за доброжелательную критику и полезные замечания при обсуждении текста данной публикации.
Хочу поблагодарить Л. Копецкую, А.Калиберду, Д. Беспрозванных, А. Резвана за помощь в подготовке текста книги к публикации.
