— Чтобы стать джинном, достаточно лишь поставить подпись — ухмыльнулся Руфус.
Интересно чтобы сделал другой на моём месте?
Как говорила моя мама, да и наверное все мамы на свете — У тебя своя голова на плечах, зачем ты берешь пример с других?
А затем, что невозможно вообще жить без примера. Нельзя научиться есть ложкой, не видя как это делают другие. Нельзя сеять, водить автомобиль и резаться в карты.
И как бы ты не кичился и не бил себя в грудь выставляя свою индивидуальность на показ, все равно твое поведение будет лишь отражением и следствием чужих поступков и слов.
Приняв это за аксиому, я решил следовать и выбирать то, что мне ближе. Ближе по духу, по восприятию, ну или просто удобнее.
И постепенно эти мнения стали формироваться в нечто особенное, которое можно назвать моральным кодексом, или уставом менталитета, ну или букварём мировоззрения. В общем тем, на что я опираюсь в своих решениях и поступках.
Вот и сейчас передо мной лежит контракт, который мне очень хочется подписать, но я боюсь.
А что в таких случаях говорит мой кодекс?
Лучше сделать и жалеть, что сделал, чем не сделать и жалеть что не сделал.
(Одноклассник Лешка, перед тем как положить кнопку на стул учительнице химии).
— А уж если сделал — ответил я сам себе, — то какой смысл жалеть.
Быстро и резко я поставил подпись под своим именем и отодвинул бумагу в сторону ухмыляющегося Руфуса.
А ведь несколько часов назад моя жизнь была обычной и унылой как жизнь всех героев в начале тривиального голивудского фильма.
Ах да, совсем забыл. Помимо «кодекса» у меня есть еще один «скелет в шкафу». Я не считаю себя киноманом, но каждый значимый отрезок своей жизни предпочитаю сравнивать с каким-нибудь фильмом.
И вот этот отрезок я бы назвал «Арабиан найт», а если по-русски то «Тысяча и одна ночь».
Часть 1 «Тысяча и одна ночь»
Бармен не сразу, но принял заказ и оставил меня наедине с программкой развлекательного центра. Справа стул был пустой, а слева сидели две девчонки лет восемнадцати. Они по-детски весело щебетали и по-взрослому пили самбуку.
Одна из них, похожая на героиню сериала «Баффи», как бы мельком посмотрела на меня, также мельком стрельнула глазами, но не увидев в моем взгляде интереса, возмутилась и резко отвернувшись, начала с восторгом о чем-то рассказывать подруге.
Умиляясь юношескому максимализмму я, от нечего делать, потянулся к программке. Прямо на развороте буклета крупными буквами было написано:
«НЕЗАБЫВАЕМЫЙ НОВЫЙ ГОД У НАС».
Вот говорят Новый год и День Рождения самые яркие праздники в году. А лично я их боюсь. Да, да, именно, боюсь.
Мало того что каждый День Рождения заставляет тебя вновь взглянуть на свой социальный статус, свои достижения и успехи которых ты достиг, или не достиг, за еще один прожитый год. Так ведь нужно думать кто сейчас для тебя лучший друг, кого ты хочешь видеть, кого будет полезно пригласить, а кого попросту нужно.
И что, в конце концов, делать, с маринованным мясом, если в середине лета именно в этот день пошел дождь и на улице плюс десять?
А Новый год? Нет, чтобы просто собраться и попить пива (водки, текилы, абсента).
Так ведь нет, нужно обязательно, что-то эдакое, чего не было в прошлом году и позапрошлом. Как Новый год встретишь, так его и проведешь. Я хочу провести его так, чтобы мне было хорошо, и удобно. А не ярко и запоминающееся…
Ну вот, опять разнылся. И за что, меня только девушки любят?
Если поймешь душу, девушки расскажи мне.
(Одноклассница Дашка, целовавшаяся в одну из вечеринок со всеми мальчишками кроме меня).
Ха, девушки. Из-за них и разнылся, точнее из-за нее.
Ну, сказал любимой девушке, что можно по отдельности отметить Новый год, ну, сказал, что хочу, чтобы всем хорошо было. Так ведь оказывается, сказав это я имел в виду: «Я тебя не люблю, и буду делать как мне удобно».
А может и вправду, я делаю так, как мне удобно?
Бармен, наконец-то принес мне заказ, заставляя отложить тоскливые размышления на потом.
— Вау, — нарочито громко произнесла слева «Баффи» и прыснула смехом, который тут же подхватила подружка.
— Пиво и зефир — решив подыграть девчонкам, громче обычного произнес бармен — С вас сто двадцать рублей.
Ситуация меня развеселила и улыбнувшись я потянулся за кошельком в задний карман джинсов, одновременно пытаясь найти остроумный ответ, в стиле Джеймса Бонда.
Ответ нашелся, неожиданно. Мой кошелек предоставил мне выбор: дать ровно сто двадцать рублей или одну пятитысячную.
— Вау, — в очередной раз послышалось слева, когда на стол легла оранжевая бумажка.
— Сдачу можно оставить себе? — улыбаясь, спросил бармен.
— Конечно — с небрежным снобизмом ответил я, — только принеси еще салфеток.
— Спасибо — вкрадчиво изрек бармен, убирая пятитысячную бумажку в нагрудный карман.
Слева не донеслось ни смеха, ни каких бы то ни было слов. Даже не поворачиваясь, я знал что «Баффи» и ее подружка, немножко ошалело смотрят то на меня, то друг на дружку.
Все же я повернулся. Спиной к бару. Крутанувшись на стуле.
Через левую сторону.
Ничего страшного. Девочки подрастут, научаться сдержанности зрелых дам и… разучатся удивляться.
