Мохов Игорь Витальевич
Рейд Бт
— Приказываю, проследовать до населенного пункта Энск и обеспечить подвоз горючего к назначенному времени.
— Есть.
Правая рука к козырьку фуражки, четкий разворот через левое плечо и прыжок на гулкую броню машины. Так всё это выглядело в довоенном фильме "Танкисты". И, совсем по-другому выглядело в конце сентября 1941 года.
Серый осенний дождь мелкой моросью поливал полуоблетевший лесок. Капли дождя срывались с редких оставшихся листьев и шлепались на мокро блестящую броню нескольких танков, застывших недалеко от опушки. Тонкий запах лесной прели перебивался запахом развороченной земли, бензиновым выхлопом и едкой вонью подгоревших фрикционных накладок. Люди в темных комбинезонах растягивали тяжелый сырой брезент над ямой возле старого выворотня, кто-то уже пытался развести костерок из наломанных веток — но получалось плохо. Один танк раскорячился на краю промоины, зависнув левой гусеницей над краем подмыва. Крышка трансмиссионного отделения была откинута и две пары ног в грязных сапогах торчали наружу. Ещё один человек, в сбитом на затылок танкошлеме, пытался оттереть перепачканные руки грязной тряпкой, но только размазывал грязь.
— Ну, что там?
Майор в кожаном реглане только махнул рукой на попытку лейтенанта Паничкина отдать честь.
— Не тянись, не на плацу. Что с машиной?
Паничкин судорожно помял в руках грязную тряпку, не зная, что с ней делать, и в итоге положил её на крыло танка.
— Тормозная лента бортового фрикциона сгорела, товарищ командир.
— Отремонтировать можно?
— Есть последняя запасная. Через час сделаем.
Майор окинул взглядом машину, печально взиравшую на мир одной целой фарой. Толстый слой рыжей глины заляпал всю ходовую часть, борта и даже жирными потеками отметился на башне танка. Один брызговик смятым комом железа нависал над гусеницей, второй отсутствовал вообще. В мирное время, да за такое состояние вверенной техники — впаял бы он лейтенанту строгий выговор, чтобы не позорил честь их отдельной танковой бригады. Да вот только где оно, то мирное время, и где она, та бригада. Семь танков, командирская "эмка", два грузовика ЗиС-5, да заезженный топливозаправщик на базе ЗиС-6 — вот и всё что осталось от грозной боевой силы. Трактор пришлось бросить после поломки два дня назад. Реммастерская сгорела во время авианалета ещё раньше.
— Слушай сюда, лейтенант. Машину сдашь лейтенанту Скворцову. Возьмешь "двойку".
— Товарищ майор, за что?! Почему с машины снимаете?
— А что, "двойка" не танк?
— Да ведь у неё и снарядов то нет, и двигатель чуть живой!
— Отставить жалобы! Вы бы ещё слезу пустили!
Паничкин вздохнул и ссутулился. Ну да, "двойка" — это танк. Танк БТ-2, последняя учебная машина бригады. Что с того, что двигатель и трансмиссия основательно заезжены неопытными механиками-водителями в ходе учебной езды. А снарядов к 37-мм пушке не было даже на окружном складе. Пулемет же пришлось переставить на машину комвзвода, взамен поврежденного в бою. Но танк взводного, всё равно, был подбит на следующий день, и сгорел. Так что всю огневую мощь машины составляли пяток снарядов из старых запасов и "Наган" командира танка.
Майор открыл планшетку и, чертыхнувшись, шагнул к развесистой ели. Под густой кроной не так мочило, но и тусклый свет с трудом освещал развернутый лист карты.
— Смотри лейтенант, сейчас мы — здесь.
Толстый палец уткнулся в точку на карте.
— Топлива в баках танков осталось на пару километров, не более. Двухдневный марш оставил бригаду без горючки. Сегодня нас немцы не найдут — погода нелетная. Но если не найти топлива к завтрашнему утру, то днем остатки бригады немцы возьмут голыми руками. А у меня приказ — выйти к Смоленской дороге.
Командир не стал добавлять, что приказ, привезенный мотоциклистом из штаба два дня назад, мог давно устареть в неразберихе отступления. Но связи не было, и приходилось выполнять последнее распоряжение, надеясь что обстановка не изменилась очень сильно, и они не лезут прямо к немцам в пасть.
— Ты ведь местный?
— Да, товарищ командир. Моя деревня недалеко отсюда.
— Значит, местность знаешь. А в поселке Ивантеево бывал?
— У меня там дядя жил. И трое двоюродных братьев.
— Значит, дорогу найдешь. Так вот, слушай приказ: возьмешь "двойку" и топливозаправщик. За ночь, твоя задача, добраться до Ивантеево: неделей раньше там размещался склад ГСМ. Найди топливо, где хочешь, но найди. К утру ты должен вернуться. Иначе — наше дело труба.
— Товарищ командир, а можно я на своем танке пойду?
Майор раздраженно щелкнул пряжкой закрываемой планшетки:
— Солярки для наших БТ-7М не осталось вообще. А для "двойки" и ЗиСа сейчас сливают бензин с других грузовиков и "эмки". И вот ещё что: на большак не суйся, можешь нарваться на немецкий передовой дозор. Двигайся по параллельным грунтовкам. Так надежнее. Ты местный, объезды должен знать.
— Так ведь завязнуть можем, товарищ командир. Дождь уже неделю льет.
— Ничего. "Тазик" — трёхосный, должен пройти везде. Немцы, же, если здесь и есть, в сторону от дороги не полезут. Водителем на "двойку" пойдет старшина Скрипчук, он эту машину как свои пять пальцев знает. И вообще, лейтенант, приказ Вы получили!
